Это не официальный сайт wikipedia.org 01.01.2023

Финно-угорские народы — Википедия
Википедия

Финно-угорские народы

(перенаправлено с «Угр»)

Фи́нно-уго́рские наро́ды (фи́нно-у́гры, у́гро-фи́нны) — этноязыковая общность народов, говорящих на финно-угорских языках и живущих преимущественно в Западной Сибири, Центральной, Северной и Восточной Европе. Разделяются на финские[fi] и угорские.

Финно-угорские народы
Численность 26 750 000 человек
Расселение

Венгрия Венгрия 9 640 000
Финляндия Финляндия 4 890 000
Соединённые Штаты Америки США 2 151 086
Россия Россия 1 677 243[1]
Румыния Румыния 1 433 000
Эстония Эстония 940 000
Канада Канада 531 500
Словакия Словакия 520 500
Швеция Швеция 450 000
Сербия Сербия 293 300
Германия Германия 250 000
Великобритания Великобритания 234 000
Франция Франция 207 000
Украина Украина 183 600
Норвегия Норвегия 107 000
Австралия Австралия 100 000
Австрия Австрия 87 600
Бразилия Бразилия 83 000
Чили Чили 55 000
Аргентина Аргентина 45 000
Швейцария Швейцария 31 000
Нидерланды Нидерланды 30 000
Испания Испания 23 000
Израиль Израиль 22 500
Бельгия Бельгия 21 000
Чехия Чехия 20 000
Италия Италия 20 000
Хорватия Хорватия 15 000
Ирландия Ирландия 13 760
Узбекистан Узбекистан 12 500
Дания Дания 11 000
Словения Словения 10 500
Новая Зеландия Новая Зеландия 8 000
Турция Турция 7 500
Белоруссия Белоруссия 6 000
Латвия Латвия 6 000
Туркменистан Туркмения 5600
Мексика Мексика 5 000
Венесуэла Венесуэла 4 500
Греция Греция 4 000
Южно-Африканская Республика ЮАР 4 000
Босния и Герцеговина Босния и Герцеговина 4 000
Уругвай Уругвай 3 500
Таиланд Таиланд 3 000
Польша Польша 3 000
Киргизия Киргизия 3 000
Китай Китай 2 500
Люксембург Люксембург 2 500
Грузия Грузия 2 500
Объединённые Арабские Эмираты ОАЭ 2 000
Португалия Португалия 1 500
Азербайджан Азербайджан 1 500
Литва Литва 1000
Япония Япония 1 000
Иордания Иордания 1 000
Молдавия Молдавия 1 000
Армения Армения 1 000
Сингапур Сингапур 800
Республика Кипр Кипр 700
Черногория Черногория 500
Республика Абхазия Абхазия 400

Исландия Исландия 200
Археологическая культура Азелинская культура, Ананьинская культура, Городецкая культура, Дьяковская культура, Саргатская культура, Черкаскульская культура
Язык финно-угорские языки
Религия католичество, лютеранство, православие, традиционные верования
Расовый тип уральский, беломоро-балтийский[2]
Входит в Уральская языковая семья
Родственные народы Самодийцы
Этнические группы
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе
Флаг финно-угров[3]

Общая численность — около 23—24 миллионов человек[4]. Большинство финно-угорских народов проживает в Северной Евразии, в основном к западу от Урала. Некоторые народы также живут к востоку от этих гор. Венгры живут отдельно, в Карпатском бассейне.

Традиционно уральские языки делятся на финно-угорские и самодийские. Сегодня это разделение подвергается сомнению, и термины финно-угорский и уральский могут считаться синонимами[5].

Международный день финно-угорской семьи народов официально отмечается в третью субботу октября[6].

Классификация и численностьПравить

 
Ареал основного расселения финно-угорских народов

Финно-угорские народы разделены на две группы: финскую и угорскую.

Общая численность — примерно 26 миллионов человек. Из них венгров — около 15 миллионов, финнов — около 5 миллионов, эстонцев — около 1 миллиона, мордвы — 843 тысячи, удмуртов — 637 тысяч, марийцев — 605 тысяч, коми-зырян — 293 тысячи, коми-пермяков — 125 тысяч, карел — 93 тысячи, саамов — около 80 тысяч,[7] хантов — 29 тысяч, манси — 12 тысяч и вепсов — 8 тысяч.

В 1926 году в России жило 2,9 миллиона финно-угров, в 1959 году общая численность финно-угров на территории России составила 4,3 миллиона человек, в 1970 году — 3,1 миллиона, в 1979 году — 3,0 миллиона, в 1989 году — 3,1 миллиона, в 2002 году — 2,6 миллиона человек[8], в 2021 году — 1,7 миллиона человек[1].

Финно-пермская группаПравить

Прибалтийско-финская подгруппаПравить

Основная статья: Прибалтийско-финские народы

Саамская подгруппаПравить

Волжско-финская подгруппаПравить

Пермская подгруппаПравить

Угорская группаПравить

Дунайская подгруппаПравить

Обская подгруппаПравить

  • Ханты — 31 467 человек в России (2021).
  • Манси — 12 228 человек в России (2021).

Классификация государственно-территориальных образованийПравить

Современные финно-угорские государстваПравить

Современные финно-угорские национальные автономииПравить

  Румыния
  Сербия
  Швеция
  Норвегия
  Финляндия
  Эстония
  Россия

Упразднённые финно-угорские национальные автономии в РоссииПравить

  СССР (по состоянию на 1990 год)
  Российская Федерация

Исторические финно-угорские национальные образованияПравить

Финно-угорские народы на территории РоссииПравить

Численность (2010)Править

 
Ареал расселения финно-угорских народов на территории РФ

Согласно данным Всероссийской переписи населения 2010 года, на территории России проживает 2 321 980 представителей финно-угорских народов.

Народ Численность на территории РФ
Мордва (эрзяне и мокшане) 744 237
Удмурты (без учета бесермян) 552 299
Марийцы 547 605
Коми-зыряне 228 235
Коми-пермяки 94 456
Венгры 76 500
Карелы 60 815
Финны 34 074
Ханты 30 943
Эстонцы 17 875
Манси 12 269
Вепсы 5 936
Бесермяне 2 201
Саамы 1 771
Ижора 266
Водь 64

Субъекты РФ с численностью финно-угорских народов свыше 30 000 человек (2010)Править

Субъект РФ Численность финно-угров % финно-угров
Республика Удмуртия 437 865 28,78
Республика Мордовия 350 847 42,03
Республика Марий Эл 309 158 44,39
Республика Коми 224 396 24,9
Республика Башкортостан 149 046 3,66
Пермский край 112 790 4,28
Самарская область 72 676 2,26
Республика Татарстан 62 099 1,64
Республика Карелия 61 395 9,54
Пензенская область 56 557 4,08
Ханты-Мансийский АО 53 629 3,5
Свердловская область 49 424 1,15
Тюменская область 46 283 3,18
Кировская область 46 142 3,44
Ульяновская область 42 145 3,26
Оренбургская область 41 272 2,03

Муниципальные образования РФ с численностью финно-угорских народов свыше 20 000 человек (2010)Править

Муниципальное образование Субъект РФ Численность
Ижевск Республика Удмуртия 99 182
Саранск Республика Мордовия 89 444
Сыктывкар Республика Коми 63 129
Йошкар-Ола Республика Марий Эл 61 895
Зубово-Полянский МР Республика Мордовия 30 918
Медведевский МР Республика Марий Эл 29 002
Глазов Республика Удмуртия 28 389
Завьяловский МР Республика Удмуртия 27 426
Моркинский МР Республика Марий Эл 26 320
Малопургинский МР Республика Удмуртия 24 876
Москва 23 976
Ковылкинский МР Республика Мордовия 22 708
Звениговский МР Республика Марий Эл 22 280
Горномарийский МР Республика Марий Эл 22 199
Игринский МР Республика Удмуртия 21 886
Волжский МР Республика Марий Эл 20 849
Кудымкарский МР Пермский край 20 750
Рузаевский МР Республика Мордовия 20 554
Усть-Куломский МР Республика Коми 20 438
Советский МР Республика Марий Эл 20 432

Муниципальные образования РФ, в которых доля финно-угров составляет большинство (2010)Править

Муниципальное образование Субъект РФ % финно-угров
Кочкуровский МР Республика Мордовия 92,17
Атюрьевский МР Республика Мордовия 90,28
Ижемский МР Республика Коми 88,7
Волжский МР Республика Марий Эл 87,09
Дубенский МР Республика Мордовия 86,42
Горномарийский МР Республика Марий Эл 85,81
Атяшевский МР Республика Мордовия 84,74
Большеигнатовский МР Республика Мордовия 83,48
Алнашский МР Республика Удмуртия 83,43
Шарканский МР Республика Удмуртия 81,23
Моркинский МР Республика Марий Эл 81,23
Кудымкарский МР Пермский край 80,4
Сернурский МР Республика Марий Эл 76,69
Усть-Куломский МР Республика Коми 76,1
Малопургинский МР Республика Удмуртия 75,25
Кочевский МР Пермский край 74,53
Дебесский МР Республика Удмуртия 73,41
Мишкинский МР Республика Башкортостан 71,31
Куженерский МР Республика Марий Эл 69,31
Новоторъяльский МР Республика Марий Эл 67,56
Глазовский МР Республика Удмуртия 66,93
Корткеросский МР Республика Коми 66,71
Советский МР Республика Марий Эл 65,74
Косинский МР Пермский край 65,11
Сысольский МР Республика Коми 64,57
Шурышканский МР Ямало-Ненецкий АО 62,98
Торбеевский МР Республика Мордовия 62,52
Кезский МР Республика Удмуртия 62,45
Ярский МР Республика Удмуртия 61,58
Можгинский МР Республика Удмуртия 61,29
Юкаменский МР Республика Удмуртия 60,49
Старошайговский МР Республика Мордовия 59,49
Вавожский МР Республика Удмуртия 58,6
Игринский МР Республика Удмуртия 57,3
Большеберезниковский МР Республика Мордовия 56,85
Оршанский МР Республика Марий Эл 55,81
Селтинский МР Республика Удмуртия 55,51
Калтасинский МР Республика Башкортостан 55,36
Мари-Турекский МР Республика Марий Эл 55,34
Прилузский МР Республика Коми 55,11
Олонецкий МР Республика Карелия 52,8
Белезинский МР Республика Удмуртия 52,67
Зубово-Полянский МР Республика Мордовия 52,18
Кудымкар Пермский край 52,03
Ковылкинский МР Республика Мордовия 51,76
Юсьвинский МР Пермский край 51,15
Яшкур-Бодьинский МР Республика Удмуртия 50,55
Граховский МР Республика Удмуртия 49,51
Кизнерский МР Республика Удмуртия 46,3

Духовная культураПравить

Мифология и фольклорПравить

Основная статья: Финно-угорская мифология
См. также: Финно-угорское неоязычество
 
Герб Удмуртской Республики. Присутствует изображение водоплавающей птицы (лебедя) и три восьмиконечные звезды

Владимир Напольских в качестве основного космогонического мифа финно-угров выделяет легенду о нырянии водоплавающей птицы (обычно утки) за землёй на дно первородного океана. Реже (обычно у западных финно-угров) встречаются легенды о сотворении Земли из яйца, снесённого подобной птицей. Водоплавающие птицы явно имели большое значение (в том числе промысловое) для предков финно-угров, и вполне возможно, что эти мифы восходят ещё к мальтинско-буретинским традициям верхнего палеолита[9].

В целом мировоззрение, реконструируемое для прафинноугорской общности, очень напоминает мировоззрение лесных сибирских народов (в первую очередь тунгусских), живущих по берегам рек и озёр и практикующих шаманизм. В этом представлении мир делится на три части — «верхний» (мир света и тепла), «средний» (тот, в котором живут люди) и «нижний» (подземный мир холода и смерти). Из верхнего мира в нижний (то есть с юга на север) текут мировые реки, а птицы (которые в том числе символизируют и души людей) улетают на зиму из среднего мира в верхний. Млечный Путь представляется как небесная дорога, по которой следуют перелётные птицы. В центре всего мироздания находится Полярная звезда, которую (а также Венеру) символизирует восьмиконечная звезда в орнаментах.

 
Герб Республики Карелия. Присутствует изображение медведя и восьмиконечная «финская» звезда

Вообще же различные «астрономические» сюжеты очень характерны для финно-угорской мифологии. К ним, например, относятся мифы о медведе-первопредке, спустившемся с неба, а также мифы об охоте на небесного оленя или лося, связанные с созвездием Большой Медведицы. Как и во многих других мифологических системах, созвездия на небе связываются с духами животных. Верхний мир считается местом обитания богов, в том числе бога неба и воздуха (Ильмаринен, Инмар, Йомаля, Кугу-Юмо — все эти имена происходят от слов, означающих «воздух» или «небо»), который посылает на землю младших богов — покровителей людей. В среднем мире обитает богиня, символизирующая землю (Мастор-Ава, Мланде-Ава, Маа-Эма, Мых-ими и др. имена, означающие «мать-земля»), а также покровительствующая роженицам и детям, и дающая сверхъестественные способности шаманам. В нижнем же — младший брат либо соперник небесного бога (Йын, Керемет), символизирующий болезни и смерть. (Петрухин 2005)

В целом традиционное мировоззрение финно-угров является анимистическим — в частности, предки финнов и эстонцев считали, что всем природным объектам покровительствуют свои духи под названием «халтия  (англ.) (рус.»[10] Также в финской мифологии присутствует вера в телепатическую связь, осуществляемую посредством духов («этияйнен  (англ.) (рус.»)[11], и в возможность похищения человека духами («метсянпейтто  (англ.) (рус.»)[12][13], а также различные поверия, связанные с двойной природой души[en] и возможностью ее выхода из тела, имеющие параллели в саамской и венгерской мифологиях — итсе (фин. itse), из (венг. Íz), — а также в культурах других народов Крайнего Севера[14]. Это представление о многокомпонентности души особенно хорошо представлено в дохристианских верованиях эстонцев[10].

В мифологиях финно-угорских (особенно угорских) народов обнаруживается значительное индоиранское влияние, в первую очередь относящееся к дуалистическим мифам. Кроме того, в мифологиях западных финно-угров присутствуют параллели с балтскими (в том числе образы богов-громовников), славянскими и скандинавскими мифологическими системами. В скандинавской мифологии финно-угорские соседи скандинавов (саамы и «биармы») изображаются как сильные колдуны и оборотни. В фольклоре же Русского Севера древнее финноязычное население этих мест ассоциируется с «чудью белоглазой» — мифическим народом, аналогичном западноевропейским эльфам и «скрытым жителям», представителям которого приписывается небольшой рост, красивая внешность и магические способности. Из более исторически достоверных свидетельств заслуживает внимания описание камлания чудского шамана, имеющееся в «Повести временных лет». Как и во многих других мифологиях и нумерологических системах, в финно-угорских мифах особое значение придаётся числу 7. Вместо культовых сооружений древними финно-уграми использовались природные объекты — священные рощи и скалы с петроглифами (Петрухин 2005).

 
Предметы быта мерян, найденные при раскопках во второй половине XIX века

Эти традиционные верования и по сей день сохраняются в качестве более-менее «живой» религии у сельских марийцев. Одним из основных священных мест марийской традиционной религии является Чумбылатский камень в Кировской области (ср. с почитанием сейдов у саамов и «синих камней» у летописной мери). На территории Марий Эл и граничащих с ней районов Нижегородской и Кировской областей располагается множество марийских священных рощ (кусото). Верующие марийцы-язычники считают, что деревья этих рощ понимают человека, так как в них живут души умерших и ещё не родившихся людей: берёза — дерево девушек, липа — зрелых женщин, дуб — символ настоящего мужчины. Около двадцати эрзянских священных рощ сохранилось на юге Нижегородской области, но туда никто не ходит молиться уже более полутора сотен лет. В эрзянском язычестве почитались те же деревья, что у марийцев, особенно берёза (келу). Как и у большинства других финно-угорских народов, в духовной культуре эрзян очень важное место занимает связь с живой природой и гармоничные отношения людей с ней[15].

Художественная резьба по дереву — распространённый народный промысел у эрзян; благодаря ему, в частности, прославился Степан Эрьзя. Традиция деревянной скульптуры имела место и в Пермском крае, возможно, испытав влияние языческой традиции коми-пермяков. Кроме того, для финно-пермских археологических культур железного века характерен так называемый пермский звериный стиль в изготовлении металлических украшений, изображающих зверей (в том числе медведей, культ которых характерен для традиционных верований большинства финно-угорских народов) и птиц (в том числе водоплавающих). Обычно в таком стиле изготавливались «шумящие» подвески, носимые как обереги от злых духов (Петрухин 2005). Наличие металлических украшений вообще характерно для большинства национальных костюмов финно-угров, как и богатая орнаментальная вышивка.

Присутствующая у многих наций Нового времени традиция персонификации национальной культуры в образе красивой девушки встречается и у финно-угров. Очень известным образом в финском искусстве является Дева Финляндия, изображаемая в виде девушки восточно-прибалтийского типажа со светлыми волосами и глазами, одетой в белую или сине-белую национальную одежду (в национальном костюме других финно-угорских народов, впрочем, преобладают бело-красные цвета), силуэт которой зачастую напоминает контуры Финляндии на карте в границах до 1944 года. Чаще всего она изображается босоногой[16].

 
Аксели Галлен-Каллела, триптих «Легенда об Айно» по мотивам Калевалы. Сюжет о погоне мудреца Вяйнямёйнена за девушкой Айно

Благодаря работе Элиаса Лённрота по составлению поэтического эпоса «Калевала» на основе дохристианского фольклора карелов и финнов (причём использовался в основном именно карельский материал, так как считалось, что финская культура слишком германизирована благодаря шведскому влиянию), мифология прибалтийско-финских народов хорошо известна во всем мире.

На основе эстонских народных сказаний и песен эстонский писатель и врач немецкого происхождения Фридрих Рейнхольд Крейцвальд составил, наподобие карело-финской «Калевалы», героический эпос «Калевипоэг», который оказал значительное влияние на эстонскую литературу.

Собранные русской интеллигенцией удмуртские топонимические легенды о городищах чепецкой культуры были литературно переработаны в 1888 году Н. Г. Первухиным в цикл эпических легенд о Дондинских богатырях. Впоследствии они стали материалом для обратного перевода на удмуртский язык и дальнейшего литературного творчества национальной интеллигенции («Дорвыжы», «Тангыра»)[17] В 1916 году философ Каллистрат Жаков на основе коми преданий написал эпическую поэму «Биармия». Аналогичная работа на основе мордовского фольклорного материала была опубликована в 1994 году А. М. Шароновым («Масторава»). Из произведений по мотивам венгерской мифологии заслуживает упоминания экспериментальный анимационный фильм М. Янковича «Fehérlófia» (1981 г.), внесённый в список «50 лучших анимационных фильмов всех времён» на фестивале Los Angeles Animation Olympics 1984 года[18].

Этнопсихология финно-угорских народовПравить

Несмотря на то, что финно-угорские народы являются в первую очередь языковой общностью, можно выделить и общие для этих народов элементы культуры и мировоззрения, восходящие к древнему прафинноугорскому (шире — прауральскому) состоянию.[19] Существуют и культурные стереотипы, общие для многих, если не всех, финно-угорских народов. В частности, считается, что носители финно-угорских языков склонны чувствовать глубокую связь с природой и воспринимать её как полноправного партнёра в жизни, а не как объект. Несмотря на огромную территорию расселения, большинство финно-угорских народов не пользуются репутацией агрессивных завоевателей[20].

Традиционные культуры волжско-финских, пермских и малочисленных прибалтийско-финских народов являются земледельческими. По ряду исторических причин они так и не смогли создать свои собственные городские культуры, в отличие от венгров, финнов и эстонцев. Представители обско-угорских народов традиционно занимаются охотой, рыбной ловлей и оленеводством, и именно у них наиболее полно сохранились элементы прафинноугорской культуры, во многом утерянные западными финно-уграми.

Сравнение национального характера финнов с характером их соседей-скандинавов, оказавших на них существенное влияние, показывает как сходства, так и различия. Как финны, так и скандинавы с искренней любовью и уважением относятся к природе, среди которой они живут. Другие их общие черты — немногословность и сдержанность в проявлении чувств, которая распространяется не только на поведение, но и на отношение к жизни; независимое положение женщин в этих обществах; при этом равенство полов в них является давней исторической традицией, поэтому как у большинства финских, так и норвежских женщин отсутствует комплекс ущемлённости в правах. Важнейшим отличием этих двух народов является отношение к Европе, миру и самим себе — норвежцы хорошо знают своё историческое место в Европе, в то время как финны устремлены в будущее, открыты к любым инновациям и желают быть принятыми как полноправные участники европейской игры (впрочем, это уже больше относится к политике стран, чем к мировоззрению рядовых людей)[21].

Среди северных финно-угорских народов весьма ценится умение хладнокровно и упорно преодолевать сложные обстоятельства, сохраняя при этом рациональность мышления. В Финляндии этот набор полезных для выживания в суровом климате качеств называется «сису» и является одной из важнейших частей культуры этой страны. Оборотной стороной этих черт характера является излишняя сдержанность и замкнутость, иногда доходящая до склонности к суицидальному поведению[22] Аналогичная концепция, пусть и менее выраженная, присутствует и в венгерской культуре[23].

Такие качества, как выносливость, неприхотливость, стойкость, самоотверженность, отмечаются и в менталитете мордвы. Зачастую они переходят в замкнутость и упрямость («упрямый как мордвин»), нежелание совершать то или иное действие или поступок, в правильности которого представители этого народа не уверены. Подобные черты характера объясняются как природной средой, в которой проживает мордва, так и историей этого народа, полной военных угроз. П. И. Мельников-Печерский, подробно и с симпатией писавший о культуре и обычаях мордвы, отмечает кротость и добродушие представителей этого народа (при развитом чувстве собственного достоинства), сочетающееся с молчаливостью и замкнутостью. Знатоком мордовской этнопсихологии был и Максим Горький, в произведениях которого наряду с перечисленными выше качествами на первый план выводится честность и правдолюбие мордвы (например, в рассказе «Знахарка»: «Ваш бог — веру любит, Кереметь — правду… Правда выше веры»). Относительно отношения мордвы к труду в литературе встречаются разные мнения, но большинство исследователей всё же сходятся на том, что трудолюбие высоко ценится в мордовской культуре, а то, что воспринимается как «лень» мордвы, является на самом деле медлительностью и основательностью в подходе к работе, характерной для финно-угров в целом. Лень, наряду с пьянством и упрямством, входит в число отрицательных качеств, наиболее осуждаемых мордвой в представителях своей национальности. Основными положительными качествами в мордовской культуре, как и во многих других финно-угорских культурах, помимо трудолюбия являются доброжелательность, прагматичность, сдержанность во внешних проявлениях любви и привязанности, уважение и почитание предков и женщины-матери. О мордовских женщинах немало писал и Мельников-Печерский в «Очерках мордвы», особо отмечая их походку и осанку, а также то, что в культуре этого народа ценятся женские ноги («особенное достоинство мордовских женщин, краса их»[24]). В мордовской мифологии главная роль отводится женским божествам[25].

 
Юмын удыр — основное женское божество марийского пантеона

Та же особенность характерна и для наиболее древних марийских легенд и сказок: их главными действующими лицами обычно являются девушки и женщины, а среди божеств большое место занимают покровительницы природных сил. У марийцев также ценится практичность и рациональность, в том числе и в религии: человек обращается к богам, чтобы получить помощь или избежать беды. При этом в традиционном мировоззрении марийцев считается, что гонка за материальными ценностями разрушительна для души. Основными положительными качествами считаются доброта и честность, а также гармоничные отношения с природой, что также характерно и для многих других финно-угорских народов. Марийцы никогда не были агрессивны и не стремились к захвату чужих территорий, но обычаи, связанные с родным домом, в их культуре занимают особое место. Любопытно, что важнейшим элементом марийской народной жизни является баня, издавна использовавшаяся в лечебных и гигиенических целях (ср. с аналогичной ролью сауны в финской культуре). Как и у других финно-угорских народов, одним из самых распространённых и самобытных видов марийского фольклора являются песни (муро). Хотя этнографы и отмечают, что «тихая грусть, которой проникнуты мотивы всех марийских песен, есть грусть народа исчезающего…», марийцы в целом лучше сохранили свою культуру и традиционные верования, чем другие финно-угорские народы России[26].

Перечисленные выше характерные черты, ценящиеся у многих финно-угорских народов — миролюбие, доброжелательность, трудолюбие, гармония с природным и социальным окружением, песенность, стеснительность (до робости), сдержанность в проявлении чувств (до скрытности и замкнутости), бережливость (до скупости), терпеливость (до самопожертвования), настойчивость (до упрямства) — присутствуют и в менталитете удмуртов. Многие из этих качеств также сформированы природной средой — деятельность в лесу способствует пассивному флегматичному типу темперамента, а земледелие при низком плодородии почв заставляет ценить трудолюбие, терпеливость и упорство. При этом лидерские качества далеко не так ценятся в удмуртском обществе, как умение идти на компромисс; сила удмуртского героя заключается прежде всего в духовном богатстве, нежели в боевых качествах. Важные черты менталитета удмуртов — чувствительность и ранимость, при этом свои переживания удмурт держит внутри себя, стараясь не выносить свои тревоги и обиды во внешний мир и не нарушать его гармонию. С этими особенностями менталитета связано и большое количество самоубийств среди удмуртов[27].

«Финно-угорский суицид»Править

Высокая предрасположенность представителей многих финно-угорских народов к депрессии и суициду хорошо отражена в культуре. В частности, ярким примером является композиция «Szomorú Vasárnap» Режё Шереша[23] (который сам совершил самоубийство через 35 лет после её написания). При этом исследования, проведённые в США, не дали однозначного ответа о большей или меньшей частоте суицида среди людей с финно-угорскими корнями по сравнению со средними цифрами по стране. Если судить по историческим данным (за 1913—1924 и 1928—1932 гг.), то она действительно выше, если же по более поздним (1990—1994 гг.) — то она ниже среднего[28] Согласно данным на начало 2010-х годов, уровень самоубийств в Удмуртии и Марий Эл более чем в два раза выше, чем в среднем по России; в других финно-угорских автономиях, кроме ХМАО, он также выше среднего по стране. Аналогичная ситуация по показателю больных алкоголизмом, которая наиболее драматична в Карелии и Марий Эл. В целом на промежутке времени от 1989 до 2010 г. наблюдаются невиданные ранее в истории России темпы депопуляции финно-угорских народов — 26,7 %. По мнению автора исследования, при существующих темпах снижения численности над всеми финно-угорскими меньшинствами в России нависает угроза исчезновения, и переломить эту тенденцию смогут только неотложные и действенные меры по сохранению культуры этих народов[29].

АссимиляцияПравить

 
Эдвард Исто, «Атака» (1899). Сюжет картины в аллегорической форме изображает русификацию прибалтийско-финских народов

Согласно приведённому выше исследованию, финно-угорские меньшинства в городских условиях полностью утрачивают свой язык и культуру в третьем поколении. Преувеличение это или нет, но урбанизация действительно поспособствовала исчезновению немалого количества финно-угорских этнических групп в XX веке. В частности, ещё в 1920-х годах в Богородском и Дальнеконстантиновском районах Нижегородской области жила многочисленная субэтническая группа эрзи-терюхан, на культурном материале которой П. И. Мельников-Печерский в своё время написал немалую часть своих «Очерков мордвы». Сейчас в этих местах говорят только по-русски. Исчезла мордва и в Перевозском районе той же области, а ведь именно её быт и культуру изучал в 1768 г. П. С. Паллас[15]. Ещё более катастрофичным XX век оказался для малочисленных прибалтийско-финских народов в России, территории которых к тому же существенно пострадали в ходе Великой Отечественной войны[19].

Культура финно-угорских меньшинств за пределами России также продолжает находиться в сложном положении. В 2013 году умерла последняя полноценная носительница ливского языка; разделёнными границами четырёх государств остаются саамы, дискриминация которых продолжается и по сей день[30]; за пределами Венгрии осталась и немалая часть венгров после подписания Трианонского договора в 1920 году. В венгерском обществе даже бытует легенда о проклятии, наложенном на венгерский народ после того, как венгры отказались от своих традиционных верований в пользу католицизма, и которым обусловлены многочисленные трагические события венгерской истории[31] (раздел Венгрии по Трианонскому договору, подавление восстаний 1848 и 1956 года, поражения в битвах при Шайо и Мохаче).

ЭтнофутуризмПравить

В начале XXI века в качестве средства сохранения культуры финно-угорских народов набирает популярность концепция этнофутуризма — направления в изобразительном искусстве, для которого характерно сочетание архаичной формы и футуристичного содержания, зародившегося в 1980-х гг. в Эстонии[32]. В республике Коми основным идеологом этнофутуристической живописи является Павел Микушев, в Удмуртии — Сергей Орлов, Вячеслав Михайлов (Гиргорей Слави) и Зоя Лебедева, в Марий Эл — Сергей Бушков, Юрий Таныгин, Измаил Ефимов. В музыке примером этнофутуризма называется удмуртская рок-группа Silent Woo Goore, в кино — фильмы «Овсянки» и «Небесные жены луговых мари» по сценариям Д. С. Осокина. Деятели этнофутуризма выступают как против имперского национализма и стирания национальных культур в ходе глобализации, так и против неонацистских тенденций в среде малых народов[33][34].

Выдающиеся финно-угорские композиторы в области классической музыки: (Я. Сибелиус, Б. Барток, Ф. Лист, А. Я. Эшпай, А. Пярт и многие другие). Финляндия на 2012 год являлась страной с наибольшим количеством метал-групп на душу населения в мире[35].

ЯзыкиПравить

Основная статья: Финно-угорские языки
  Внешние изображения
  Примеры звучания финно-угорских языков в песнях
  Еще одна аналогичная подборка, с несколько более полным набором языков
  Примеры звучания финно-угорских и самодийских языков в разговорной речи
 
Оригинальный текст «Надгробной речи и молитвы»

Языковая принадлежность является определяющим критерием отнесения того или иного народа к финно-угорским. Все финно-угорские языки происходят от гипотетического прафинноугорского языка[19].

Наиболее ранним письменным памятником финно-угорских языков является «Надгробная речь и молитва», написанная между 1192—1195 гг. на старовенгерском языке. Отдельные схожие элементы в финском и венгерском языках были замечены ещё в конце XVII в., но общее признание теория родства финно-угорских языков получила только в XIX в. с развитием сравнительного языкознания.

Материалы финно-угорских языков использовались при создании некоторых искусственных языков; так, Дж. Р. Р. Толкин взял финский язык за основу при создании эльфийского языка квенья[36].

Подробное описание уральских (финно-угорских и самодийских) языков было составлено венгерским лингвистом П. Хайду[37]. По его мнению, для этих языков характерны следующие основные признаки:

  • Агглютинация (контрастирующая со флексией в большинстве индоевропейских языков)
  • Отсутствие грамматической классификации имён (рода)
  • Выражение большинства синтаксических отношений с помощью суффиксов
  • Развитость системы послелогов, при наличии предлогов только в прибалтийско-финских и саамских языках (где они тоже употребляются ограниченно)
  • Падежные системы в среднем из 7—10 падежей, но встречаются как значительно дополненные падежные системы (до 17—23), так и ограниченные (3—5 в обско-угорских языках)
  • Лично-притяжательные суффиксы, заменяющие притяжательные местоимения
  • Многообразие глагольных парадигм
  • Расположение глагольных личных окончаний в конце глагольной формы, и их подобие посессивным суффиксам
  • Наличие отрицательного глагола (аналогичного конструкции «don’t» в английском языке)
  • Отсутствие специального глагола со значением «иметь» (используются конструкции по типу «у меня есть»)
  • Согласование реализуется только частично (в частности, существительные не согласуются с числительными по числу)
  • Богатая система гласных, выходящая за предел стандартного набора «a, e, i, o, u»
  • Наличие сингармонизма
  • Преобладание глухих согласных (хотя состав согласных в разных языках сильно неодинаков)
  • Наличие палатализации согласных, в прибалтийско-финских и саамских языках — чередование ступеней согласных
  • Запрет на стечение согласных в начале слова
  • Ударение большей частью падает на первый слог слова (исключения: марийский и удмуртский; кроме того в эрзянском языке ударение может падать на любой слог и не несёт смыслоразличительной роли)

У всех этих признаков есть исключения: так, в пермских языках нет гармонии гласных, в венгерском языке отсутствует отрицательный глагол, стечение согласных в анлауте не запрещено в мордовских языках, в эстонском, ливском и саамских языках наблюдаются флективные тенденции, и т. д.

ГенетикаПравить

 
Ареал Y-гаплогруппы N (без разбивки на отдельные субклады)

С финно-угорскими языками чётко ассоциируется Y-хромосомная гаплогруппа N1c-Tat. В частности, она встречается у 67 % удмуртов, 61 % финнов, 53 % саамов, 51 % коми, 50 % марийцев и 34 % эстонцев. У современных венгров встречается редко, но анализы показывают её широкое присутствие у древневенгерских элит[38]. Основной субклад этой гаплогруппы, ассоциируемый с финно-уграми — N1c1a1a1 (L392, L1026). Он, в свою очередь, содержит субклады N1c1a1a1a (CTS2929/VL29), N1c1a1a1a2a1 (Z1936) и близок к субкладу N1c1a1a2b (L1034 — угорская ветвь).[источник не указан 552 дня]

Согласно новейшим генетическим данным, племена, распространившие гаплогруппу N, мигрировали из Южной Сибири[39]. Высокий процент этой гаплогруппы (но не варианта N1c-Tat) характерен, в частности, для неолитического населения долины реки Ляохэ[40], а также для раннего неолита Прибайкалья (где, в частности, найдены наиболее ранние известные образцы N1c-Tat)[41], что хорошо согласуется с предположениями В. В. Напольских о происхождении предков финно-угорских народов из северо-восточной Азии, сделанными в ходе изучения связи ареала мифов о «нырянии за землёй» (характерных в том числе и для финно-угров) с ареалом гаплогруппы N1:

…Миф о нырянии за землёй мог существовать в финальном палеолите у населения, потомками которого по мужской линии являются носители Y-хромосомных гаплогрупп N1b, N1c и C3. Носителей первый двух следует помещать скорее всего в Северной Азии и связывать с ними (с N1b в первую очередь) становление МНП2, имевшее место у языковых предков юкагиро-уральцев и тунгусо-маньчжуров, носители же гаплотипа C3, вероятно, знали более архаичные версии мифа о нырянии…

— Напольских В. В. (Ижевск). Миф о нырянии за землёй (А812) в Северной Евразии и Северной Америке: двадцать лет спустя.
 
Схема наиболее вероятных путей доисторических миграций носителей Y-гаплогруппы N

Характерная черта раннего неолита Сибири — практически полное отсутствие признаков производящего хозяйства (то есть земледелия и скотоводства), при широкой распространённости керамики. В этом плане сибирский неолит представляет прямую противоположность ближневосточному, в котором производящее хозяйство появилось очень рано, значительно раньше гончарного производства.[источник не указан 552 дня]. Земледельческая и скотоводческая терминология не реконструируется и в прафинноугорском языке, в то время как слово для керамики там есть (впрочем, В. В. Напольских сомневается в том, что это слово обозначало именно глиняный горшок, а не просто любой сосуд)[42].

Предполагаемые южные соседи ранних уральцев — неолитическое население севера Китая — вероятнее всего, являлись носителями алтайских языков, и резко отличались в генетическом плане от современных китайцев-ханьцев, предки которых ещё 3000 лет назад жили существенно южнее[43] Если корни современных популяций с высоким процентом Y-гаплогруппы N действительно лежат в раннем неолите Южной Сибири и Маньчжурии, то это может объяснять большое типологическое сходство уральских (финно-угорских и самодийских; существует также теория уральско-юкагирского родства) и алтайских (тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских) языков. Ранее это сходство объяснялось теорией урало-алтайского родства, на данный момент отвергнутой большинством лингвистов (кроме того, родство алтайских языков также признаётся не всеми специалистами). В свете новых данных палеогенетики вероятнее выглядит предположение, что древние носители гаплогруппы N смогли не только расселиться по огромным территориям севера Евразии благодаря имевшимся у них передовым на тот момент неолитическим технологиям, но и распространить тип своего языка в рамках языкового союза с изначально неродственными им народами, с которыми они интенсивно контактировали. Подобного мнения, в частности, придерживается финский лингвист Ю. Янхунен  (фин.) (рус.[44].

Высказывались предположения о том, что носители гаплогруппы N1c также присутствовали среди создателей культур ямочно-гребенчатой керамики (также часто связываемых с ранними финно-уграми), наряду с носителями гаплогруппы I1[45]. Однако на данный момент она (наряду с гаплогруппой R1a1) выявлена только у обитателей поселения Сертея II (жижицкая археологическая культура позднего неолита, сер. III тыс. до н. э.). Авторы этого исследования также связывают распространение N1c как с культурами ЯГК, так и с финно-угорской топонимией и гидронимией[46] У одного из представителей культуры ЯГК в Эстонии определена архаичная Y-хромосомная гаплогруппа R1a5-YP1272 и митохондриальные гаплогруппы U5b1d1, U4a, U2e1[47]. Керамика с гребенчатым (в основном зигзагообразным) орнаментом также характерна и для наиболее ранней из неолитических культур долины реки Ляохэ — культуры Синлунва (6200—5400 до н. э.), создатели которой, возможно, были дальними предками современных тунгусо-маньчжурских народов[48].

У многих финно-угорских народов широко представлена Y-хромосомная гаплогруппа R1a, ассоциирующаяся в первую очередь с носителями индоевропейских языков «сатемного» типа (славянских, балтийских, индоиранских), которые интенсивно контактировали с финно-уграми всю их историю с момента распада финно-угорской общности. В частности, она часто встречается у мордвы (особенно эрзи — 39,1 %, у мокши — 21,7 %)[49] и венгров[50] Её субклад R1a1a7-M458 особенно часто встречается как у славянских, так и у финно-угорских (максимум — у карелов, максимум среди R1a — у коми) популяций[51].

 
Семья саамов на севере Норвегии, около 1900 года

У многих западных финно-угорских народов часто встречается Y-хромосомная гаплогруппа I, ассоциируемая с древнейшим населением Европы, говорившим на неизвестных палеоевропейских языках. В частности, у финнов её процент достигает 29 % с региональными пиками до 52 %[52], у эстонцев — 18,6 %, у мордвы (без разбивки на мокшан и эрзян) — 19,3 %, у венгров — 22,8 %, у саамов — 31,4 %[53] Саамы вообще существенно отличаются в генетическом плане не только от других финно-угорских популяций, но и от остального населения Европы в целом[54], а в их языках наблюдается значительный пласт лексики неизвестного происхождения, не имеющей аналогов не только в других финно-угорских, но и вообще каких-либо языках мира. Согласно наиболее радикальным гипотезам, саамы являются прямыми потомками первых людей, появившихся в Скандинавии около 10 тысяч лет назад сразу после схода ледника и создавших мезолитические культуры Комса и Фосна-Хенсбака, впоследствии ассимилированных финно-уграми[19].

Из митохондриальных гаплогрупп заслуживает внимания редкая гаплогруппа Z, возникшая в северо-восточной Азии, но на данный момент чаще всего встречающаяся у саамов и финно-угорских народов волжско-камского региона[55] В целом же у финно-угров преобладают различные варианты мтДНК гаплогрупп H и U, типичных для всего населения Европы. Анализ аутосомных компонентов ДНК показывает, что у западных финно-угорских популяций преобладает североевропейский компонент — 74,5 % у финнов, 48,4 % у венгров, и 63,8 % у мордвы.[источник не указан 552 дня]

Встречающееся в различных псевдонаучных и пропагандистских публикациях утверждение о якобы решающей роли ассимилированных финно-угров в этногенезе русских опровергается данными генетических исследований. Значительное генетическое сходство с прибалтийско-финскими народами отмечается только у населения Русского Севера, основная же масса русских однозначно входит в один генетический кластер с украинцами, белорусами и многими западнославянскими народами (поляками, словаками, лужичанами)[56][нет в источнике] Лингвистические исследования показывают аналогичную картину — заимствования из финно-угорских языков присутствуют в северорусских говорах, но практически отсутствуют в говорах Волго-Клязьминского междуречья, легших в основу литературного русского языка[57] Результаты исследования, проведённого в 2013-15 гг. в Ярославской области с целью обнаружить возможный след дославянского населения этих мест (мери) в генофонде современных русских, также привели к аналогичным выводам — финно-угорский генетический пласт был почти полностью замещён славянским в конце I тысячелетия н. э.[58] Не имеет под собой серьёзных оснований и утверждение о значительной роли финно-угров в этногенезе казанских татар[59].

АнтропологияПравить

 
Ханты. Среди них распространён уральский тип, не сводимый однозначно к европеоидности или монголоидности
 
Финны. По большей части относятся к беломорско-балтийскому типу
 
Венгры — изолированная от других ФУ народов популяция, близкая к своим соседям по Центральной Европе

Антропологические типы современных финно-угорских народов исключительно разнообразны, но в целом предполагается, что предковая прафинноугорская популяция относилась к древнеуральской расе, не до конца дифференцированной относительно «европеоидных» или «монголоидных» признаков, и на данный момент наиболее полно сохранившейся в антропологическом типе манси. К этому типу близок лапоноидный тип, являющийся основным у саамов. Смягчённые варианты этих типов (субуралоидный и сублапоноидный) встречаются у финно-угорских народов Поволжья — марийцев, удмуртов и мордвы-мокши.

Большинство представителей прибалтийско-финских народов, а также коми-зырян и мордвы-эрзи относятся к беломорско-балтийской расе (реже — к атланто-балтийской). Для этих популяций характерна светлая пигментация кожи, волос и глаз, большая длина тела, мезокефалия или брахикефалия. Некоторые антропологические особенности этих популяций, отличающие их от других европейцев, объясняются скорее наличием этих особенностей у древнейшего палеоевропейского населения регионов, в которых формировались эти народы, нежели вкладом в их формирование сколько-нибудь значительного восточноазиатского/монголоидного компонента[19].

Идея о происхождении финно-угорских народов в результате смешения европеоидов и монголоидов легла в основу «туранской теории» Ф. Духинского, разработанной им в 1850—1860-е годы преимущественно по политическим мотивам — с целью доказать неевропейское и «неарийское» происхождение этих народов, а также якобы произошедших от них русских[60] Расистские идеи о «неполноценности» уральской расы (и соответственно, якобы смешавшихся с представителями этой расы славян) высказывал и современник Духинского А. Гобино, чьи идеи впоследствии были взяты на вооружение нацистами[61].

ИсторияПравить

См. также: Прародина народов уральской языковой семьи

Начиная с опубликованных в середине XIX века классических работ М. Кастрена, большинство исследователей помещает прародину финно-угорских народов в район Урала и Западной Сибири. В частности, В. В. Напольских считает, что предки финно-угров отделились от прауральской общности в южной части Обско-Иртышского бассейна в VI — конце V тыс. до н. э.[42]

В то же время в Финляндии и Эстонии заметной популярностью пользуются теории «финского автохтонизма», утверждающие о прямой преемственности финно-угорских народов от первых людей, появившихся ещё в мезолите на современной территории этих государств после схода ледникового покрова (культуры Кунда и Суомусъярви). Одним из основных пропонентов подобных взглядов вплоть до своей смерти в 2015 году являлся профессор К. Вийк. По его мнению, население северо-восточной Европы времён финального палеолита (свидерская культура) говорило на прафинноугорском языке, а более южные популяции — на языках, родственным баскскому. По мере продвижения на освобождающиеся ото льда территории постсвидерские популяции создали ряд мезолитических культур (кундская культура, бутовская культура, культура Веретье) — которые, согласно работам Вийка, также следует связывать с ранними финно-уграми[62]. Многие представители научного сообщества Финляндии (в частности, П. Каллио, А. Айкио и др.) выступили с жёсткой критикой этих идей, указывая на их бездоказательность и националистическую предвзятость, выражающуюся в желании любой ценой поместить прародину финнов как можно ближе к Европе и дальше от Азии. Я. Хяккинен также отмечает, что эти идеи совершенно несовместимы с данными языкознания и генетики[63]. Среди российских исследователей точку зрения о происхождении финно-угров от постсвидерских культур поддерживают сторонники гипотезы «бореального языка» (Н. А. Николаева, В. А. Сафронов)[64].

В националистических кругах финно-угорских народов популярны и ещё более экстравагантные теории, утверждающие происхождение финно-угров от различных «престижных» цивилизаций, в том числе «арийцев» (о реальных контактах финно-угров с индоиранцами см. ниже), или же от создателей древних цивилизаций, говоривших на языках неясного происхождения (в частности, шумеров и этрусков). Подобные утверждения оцениваются научным сообществом как не выдерживающие критики[65].

С последовательной критикой «финского автохтонизма» также выступали российские исследователи Е. А. Хелимский и В. В. Напольских. По мнению последнего, корни финно-угров не только следует искать по восточную сторону Уральского хребта, но заслуживают внимания и многочисленные языковые и культурные параллели между финно-угорскими (и в целом уральскими) народами с одной стороны, и юкагирскими и тунгусо-маньчжурскими — с другой, которые «тянут» прародину уральцев ещё дальше на восток[42]. По мнению Напольских, теорию урало-юкагирского родства можно считать доказанной, хотя в 2015 году с её критикой выступил саамский лингвист А. Айкио  (англ.) (рус. (который, впрочем, не исключает возможность родства финно-угорских и юкагирских языков на более глубоком уровне — «ностратическом» или «евроазиатском»)[66] Я. Хяккинен также сомневается в генетическом родстве уральских и юкагирских языков, не отрицая при этом наличие ранних контактов между носителями этих языков[67].

Вне зависимости от того, происходили ли прауральцы и праюкагиры из единой общности или нет, можно предполагать, что наиболее поздние контакты между этими этническими группами происходили на юге средней Сибири в VII—VI тысячелетиях до н. э. Что касается уральско-алтайских связей, то анализ культурных и языковых параллелей заставляет предполагать здесь скорее результат очень древнего взаимного влияния, чем общее происхождение (что отмечено и выше в разделе про генетику) — причём прауральцы скорее всего интенсивно контактировали только с предками тунгусов, но не других носителей алтайских языков[19].

В археологическом плане В. В. Напольских связывает прауральскую общность с культурами гребенчатой керамики запада Сибири, восходящими к местному мезолиту[42]. Керамика с гребенчатой орнаментацией имеет в Западной Сибири очень древнюю историю, как и случаи проникновения населения с керамикой подобного типа в Волжско-Камский регион. В частности, В. А. Зах приводит следующие даты для поселения Ет-то 1 на территории Надымо-Пуровского междуречья на северных склонах Сибирских Увалов, содержавшего подобную керамику: 6740 ± 65 л.н. (ок. 4740 лет до н.э) и 6880 ± 80 л.н. (ок. 4880 лет до н.э). Для камского гребенчатого неолита Пезмог 4 в бассейне р. Вычегды называется дата 6820 ± 70 л.н. (ок. 4820 лет до н.э). Все даты получены методом радиоуглеродного анализа[68].

 
Карта расположения основных культур развитого неолита Европы

По мнению М. Фортескью, с продвигавшейся на запад прафинноугорской общностью следует связывать шигирскую культуру на Урале в конце V тысячелетия до н. э.[69] Что же касается крайне широко распространённых по всему северо-востоку Европы в период от 4200 до 2000 года до н. э. культур ямочно-гребенчатой керамики (ЯГК), то их языковая принадлежность до сих пор вызывает споры. Большинство исследователей не ставят под сомнение финно-угорское происхождение создателей ЯГК (в частности, В. А. Зах считает сходство орнаментальных традиций неолита северо-восточной Европы и западной Сибири результатом наличием общего финноязычного субстрата[68]), но имеется и немало скептиков (в том числе В. В. Напольских[70]), считающих культуры ЯГК палеоевропейскими и возникшими на основе местного мезолита.

Не менее спорной является и языковая принадлежность кельтеминарской культуры неолита Средней Азии (5500—3500 годах до н. э.), которую некоторые исследователи считают связанной с культурами ямочно-гребенчатой керамики и финно-угорской по языку. Вероятным выглядит предположение, что в рамках этой культуры прауральцы контактировали с прадравидами[71], что подтверждается и контактным характером параллелей между финно-угорскими и дравидийскими языками[9].

Языковедческий анализ показывает наличие непосредственных контактов населения индоиранской группы с населением финно-угорской языковой группы[72] В. Н. Чернецов указывают на наличие многих иранских черт в языке, фольклоре и обрядах более позднего угорского населения Западной Сибири (хантов и манси)[73] Наиболее ярким свидетельством подобных контактов является прафинноугорское наименование числа «сто» — *śata, явно заимствованное из языка индоиранского типа (для сравнения, изначальная праиндоевропейская форма этого числительного реконструируется как *ḱm̥tóm[74]). Наличие подобных заимствований в прафинноугорском языке является одним из основных аргументов в пользу относительно поздней датировки распада финно-угорской общности — вероятнее всего не ранее начала III тысячелетия до н. э., так как индо-иранская ветвь языков вряд ли могла выделиться раньше ~3000 года до н. э. С другой стороны, его нельзя датировать и позднее момента сложения собственно иранских языковых форм (рубеж II—I — середина I тыс. до н. э.), зафиксированных в древнеперсидских и авестийских письменных источниках. Кроме того, эти заимствования являются важным аргументом в споре о местонахождении финно-угорской прародины[42] Некоторые лингвисты (к примеру, финский филолог-германист Й. Койвулехто и его последователи) утверждают о наличии непосредственных контактов между прауральским и праиндоевропейским языками, но их аргументы В. В. Напольских и Е. А. Хелимский оценивают как не выдерживающие критики. Несколько лучше обоснована аналогичная точка зрения К. Редеи, но она основана на всего семи совпадающих этимологиях, большинство из которых также сомнительны[19].

Зачастую сторонники гипотезы о прямых контактах между носителями прауральского и праиндоевропейского языков не видят принципиальных различий между прауральским и прафинноугорским языками, и помещают прауральцев в Предуралье (бассейн Камы, современные Удмуртия и Татарстан), или ещё дальше на запад — в Волжско-Окское междуречье (например, П. Каллио)[75] Тем не менее А. Айкио в своей обзорной работе по прауральскому языку заключает, что убедительных свидетельств подобных контактов по-прежнему нет, даже несмотря на то, что прауральский и прафинноугорский периоды действительно разделял относительно небольшой промежуток времени. Аналогично Ю. Янхунену,[76] он также считает, что судя по радикально отличающейся типологии праиндоевропейского и прауральского языков, эти языки вряд ли могли развиться в одном ареале[77].

  Внешние изображения
  Возникновение финно-угорской общности (отрывок из документального фильма "Народ водоплавающей птицы", 1970)

В качестве основной археологической культуры, соответствующей прафинноугорской общности, часто предлагается льяловская культура IV тысячелетия до н. э. в Волжско-Окском междуречье, относящаяся к культурам типичной ямочно-гребенчатой керамики[78] Антропологический тип этой культуры описывается как северный лапоноидный[79][80], а среди артефактов встречаются фигурки уточек, характерные для финно-угорских культур — но подобные изображения известны также и у палеоевропейских культур мезолита северо-востока Европы[9].

Более вероятным выглядит предположение, что распад финно-угорской общности случился в ходе развития энеолитической волосовской культуры, следующей за льяловской в Волжско-Окском регионе[81] Известно, что волосовцы контактировали с индоевропейцами — фатьяновцами и ираноязычными абашевцами[79], что соответствует лингвистическим данным, приведённым выше. Антропологический тип этой культуры описывается как европеоидный (отличающийся от типа льяловцев, для которых был характерен низкий рост и монголоидные черты в строении черепа)[82], хотя встречаются и лапоноидные черты[79].

Я. Хяккинен соглашается с тем, что происхождение финно-угорской общности из волосовской культуры хорошо объясняет высокое разнообразие ФУ языков в Волжско-Окском регионе, но сам он склоняется к мнению, что на прафинноугорском языке говорили скорее создатели более восточной гарино-борской культуры, современной волосовской, но лучше знакомой с металлургией[67] Предположение об уралоязычности культур гаринско-волосовского круга не вызывает возражений и у российских исследователей[42] Некоторые финские исследователи пытаются объяснять широкое распространение финно-угорских языков сейминско-турбинским феноменом[83], но в российской науке преобладает мнение, что сейминско-турбинские племена были индоевропейцами, родственными тохарам[19] или индоиранцам[84].

Культура сетчатой керамики, сменившая в позднем бронзовом веке волосовскую культуру и распространившаяся на огромном пространстве от Карелии до среднего Поволжья, уже вполне уверенно связывается с носителями финно-угорских языков. Эта культура вобрала в себя остатки культур ямочно-гребенчатой керамики, а также фатьяновской и поздняковской культур. На её основе уже в железном веке развились городецкая культура (предки носителей мордовских языков), дьяковская культура (предки мери и веси) и ананьинская культура (предки пермян, в какой-то мере и марийцев). По мнению же А. Парполы, пермяне и марийцы возникли из родственной ей приказанской культуры[85].

Тем временем на юге Урала и Западной Сибири продолжался этногенез угорских народов, с которыми связывается черкаскульская культура и произошедшая от неё межовская культура[85] Уже в железном веке в лесостепной зоне Западной Сибири выделилась саргатская культура, от которой, видимо, произошли кочевые древневенгерские племена. В письменных источниках венгры появляются только в конце IX — в X веке н. э. как один из кочевых народов причерноморских степей. Согласно средневековому сочинению «Gesta Hungarorum», предки венгров в начале IX века пришли со своей прародины («Magna Hungaria») в страну Levedia, которую современные исследователи локализуют в нижнем Подонье. В 889 году печенеги вынудили венгров уйти из Леведии и переселиться в страну Etelköz, которую принято локализовать в степях нижнего Поднепровья. В 895 году после поражения от болгарского царя Симеона венгры двинулись на запад и, пройдя мимо Киева (в русских летописях это событие упоминается как «проход чёрных угров» в 896 году), вышли через Карпаты в Паннонию и Трансильванию. В то время там обитали остатки разгромленных франками аваров и разрозненные славянские племена, легко ассимилированные венграми[19].

 
Восточная Европа в III—IV веках н. э. Ареал предположительного распространения финно-угорских племён выделен жёлтым цветом

Время прихода предков финнов на территорию Финляндии не вполне ясно, но в целом появление прибалтийско-финской общности связывается со взаимодействием племён культур сетчатой (ложнотекстильной) керамики с балтоязычной культурой штрихованной керамики. В результате на территории северной части Прибалтики в железном веке возникла культура каменных могильников, южная часть которой дала начало эстонцам, води и ливам, а северная — финнам (суми), еми, карелам, ижорцам, вепсам.

Само название «финны» — германизм, буквально означающий «ищущий», и отражающий охотническо-собирательский образ жизни названных так племён (ср. с прагерманским словом *finþaną). Впервые это название встречается у римского историка Тацита (I век н. э.) в форме Fenni — но, вероятнее всего, он имел в виду саамов.[19] По мнению А. Айкио, носители прасаамского языка ассимилировали палеоевропейское население крайнего севера Фенноскандии в начале I тысячелетия н. э. (около 1500 лет назад). Гипотезы о происхождении палеоевропейского субстрата в саамском языке от древнейшего мезолитического населения Скандинавии он оценивает как «фантастические»[86].

Предпринимались также попытки связать с финно-уграми народы, упомянутые в книге IV «Истории» Геродота — наиболее раннем историческом источнике в Европе железного века. В частности, с пермянами пытались связывать будинов (из-за рыжего цвета волос, характерного для удмуртов)[87], а с уграми (возможно, предками венгров) — иирков[88] В этом контексте интересно и слово *irkä, реконструируемое в прафинноугорском языке со значением «человек / мужчина»[19].

В «Гетике» Иордана приводится список «северных народов», живших в глубинных районах Восточной Европы в IV—V веках н. э. Интерпретация этого списка, как и в случае с названиями народов у Геродота, тоже сталкивается с существенными трудностями, но можно считать достоверно доказанным, что Mordens у Иордана соответствуют мордовским народам, а Merens — мерянам. Вполне допустимо сопоставление названия Imniskaris с черемисами, или же с древней мещерой («In Miskaris» — «[живущие] в Мещере»). Не до конца доказана, но вполне возможна интерпретация некоторых других названий из списка Иордана как состоящих из собственно названия племени и названия места, в котором оно проживает: Thiudos Inaunxis — «чудь в местности Aunks», Vasinabroncas — «весь в Абронке» (во втором случае был даже предложен соответствующий гидроним на Русском Севере). Rogastadsans, возможно, также были каким-то финно-угорским народом, или даже конкретно уграми (со ссылкой на наличие близкой по названию реки Урга в бассейне Суры). Более вероятно, впрочем, что это слово имеет достаточно прозрачную готскую этимологию — «обитатели берегов Ра», то есть Волги[89].

 
Народы Восточной Европы в конце IX — начале X веках н. э.
  Внешние изображения
  Финно-угорские народы (рассказывает историк Марат Сафаров)

Богатым источником информации о населении доисторической Европы является и топонимия — в первую очередь гидронимия, зачастую являющаяся невероятно устойчивой и сохраняющейся на протяжении тысячелетий. На территории России крайне многочисленными являются субстратные топонимы, оканчивающиеся на «-ма» (Кострома, Кинешма и др.), «-кша»/«-кса» (Кидекша, Выкса и др.), «-хта» (Ухта, Нерехта и др.) с озвонченным вариантом «-гда» (Вологда, Судогда и др.), «-га» (Ветлуга, Варзуга и др.) с «северным» вариантом «-еньга» (Мехреньга, Кокшеньга и др.). Невыясненным является и происхождение названий с формантом «-ус» в Рязанской области (Чарус, Ибердус и др.), а также названий с формантом «-х»/«-хар» в малонаселённой местности на стыке Нижегородской, Ивановской и Владимирской областей (Палех, Пурех, Ландех, Лух, Санхар и др.)[90][91] В свое время Б. А. Серебренников даже выдвинул предположение, что подобная топонимия в Волжско-Окском регионе является палеоевропейской и невыводимой из каких-либо ныне существующих языков[92] Тем не менее, академик А. К. Матвеев в своём труде «Субстратная топонимия Русского Севера» сделал вывод, что большинство подобных названий происходят из языков прибалтийско-финской и финно-волжской групп, в том числе из мерянского языка (который, по его мнению, был близок к ранним состояниям марийского языка).

Набор финно-угорских народов, близкий к современному, окончательно сложился после «завоевания родины» венграми в 896 году и исчезновения ряда финно-угорских племён (чудь, меря, мурома, мещера) на территориях, входящих в современную Россию. Дальнейшая история этих народов известна по письменным источникам и по отдельности описана в соответствующих разделах статей об этих народах.

Этнические флагиПравить

См. также: Этнический флаг

АрхеологияПравить

См. такжеПравить

ПримечанияПравить

  1. ↑ 1 2 Национальный состав населения Российской Федерации согласно переписи населения 2021 года  (неопр.).
  2. ↑ Напольских, 1997, с. 168.
  3. ↑ Uflag.Org
  4. ↑ Финно-угорские языки и их носители: Введение Архивная копия от 7 июля 2018 на Wayback Machine М. А. Кастрен. Общество. Дата обращения 10.12.2009.
  5. ↑ Финно-угорские и самодийские народы, то есть уральские народы Архивная копия от 9 июня 2007 на Wayback Machine Эстонский национальный музей. Дата обращения 10.12.2009.
  6. ↑ Sugrifest Архивная копия от 16 октября 2021 на Wayback Machine Финляндия-Россия-общ. Дата обращения 11.8.2021.
  7. ↑ Sami in Sweden  (неопр.). Дата обращения: 10 апреля 2021. Архивировано 15 января 2021 года.
  8. ↑ Логинова Н. Н., Жулина М. А. «Финно-угорские народы мира и России: геодемографический аспект Архивная копия от 29 января 2018 на Wayback Machine» // Финно-угорский мир. — 2011. — 2/3 (8/9). — С. 75-81.
  9. ↑ 1 2 3 Напольских, 1991.
  10. ↑ 1 2 Tarmo Kulmar «Conceptions of soul in the Old-Estonian religion Архивная копия от 16 января 2019 на Wayback Machine»
  11. ↑ Emily Teater «Finnish Mythology: Creatures & Monsters Архивная копия от 28 сентября 2017 на Wayback Machine»
  12. ↑ Florence Williams «The Nature Fix: Why Nature Makes us Happier, Healthier, and More Creative Архивная копия от 28 сентября 2017 на Wayback Machine». W. W. Norton & Company, New York, 2017.
  13. ↑ Pekka Virtanen «Framing Forest» // «Framing nature: signs, stories, and ecologies of meaning Архивная копия от 28 сентября 2017 на Wayback Machine». Tartu, 2014, с. 238.
  14. ↑ Mihaly Hoppal «Nature worship in Siberian shamanism Архивная копия от 30 декабря 2018 на Wayback Machine»
  15. ↑ 1 2 Н. В. Морохин «Семья народов». // «Наш край» (сост. В. А. Шамшурин), Н. Новгород, 1998.
  16. ↑ James Minahan «The Complete Guide to National Symbols and Emblems». Greenwood Press, 2010. (т. 1, с. 390).
  17. ↑ Напольских В. В. Батыр пезьдэт: кто есть ху? (о жанровом и географическом своеобразии удмуртский преданий о батырах) Архивная копия от 28 ноября 2020 на Wayback Machine
  18. ↑ Jeff Lenburg «Who’s who in Animated Cartoons: An International Guide to Film & Television’s Award-Winning and Legendary Animators». Applause Theatre & Cinema Books, New York, 2006 (с. 160).
  19. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Напольских, 1997.
  20. ↑ Finno-Ugric Peoples
  21. ↑ Норвежцы и финны: сравнительный анализ характеров Архивная копия от 30 августа 2017 на Wayback Machine (А. В. Павловская)
  22. ↑ Василий Сергиевский. «СИСУ — это значит… Архивная копия от 22 сентября 2017 на Wayback Machine»
  23. ↑ 1 2 Krisztina Fenyo «Gloomy Sunday Архивная копия от 28 ноября 2010 на Wayback Machine» // «Are Hungarians The Gloomiest Nation On Earth?», The Hungary Report Monthly Digest, май 1997 г.
  24. ↑ П. И. Мельников-Печерский, «Очерки мордвы», ч. III; см. также примечание к песне о Софье Рязановой в ч. VI
  25. ↑ Этноменталитет мордвы Архивная копия от 30 августа 2017 на Wayback Machine (Э. В. Никитина)
  26. ↑ Этноменталитет марийцев Архивная копия от 30 августа 2017 на Wayback Machine (Э. В. Никитина)
  27. ↑ Этноменталитет удмуртов Архивная копия от 27 июня 2019 на Wayback Machine (Э. В. Никитина)
  28. ↑ Voracek M (2006). «Ancestry, genes, and suicide: a test of the Finno-Ugrian Suicide Hypothesis in the United States». Percept Mot Skills. 103 (2): 543—550. PMID 17165419. doi:10.2466/pms.103.2.543-550.
  29. ↑ Н. П. Макаркин, «Неотложные меры по сохранению языков и культуры финно-угров России Архивная копия от 28 июля 2017 на Wayback Machine». // Финно-угорский мир. — № 3/4 (12/13). — Саранск, 2012. (с. 13—19).
  30. ↑ Reetta Toivanen (ed. Norbert Götz et al.) «Civil Society in the Baltic Sea Region». Ashgate Publishing Ltd., 2003. (с. 205—216). ISBN 0-7546-3317-9.
  31. ↑ «Max Müller és a turáni átok Архивная копия от 28 августа 2017 на Wayback Machine». Nyelv és Tudomány, 8 июля 2011 г.
  32. ↑ Колчева Э. М. Этнофутуризм как явление культуры. Йошкар-Ола, 2008. Архивная копия от 28 марта 2018 на Wayback Machine
  33. ↑ Художник Валентин Константинов: «Если человек в ночнушке с принтами и берцах, с „коловратом“ на груди скажет вам, что он этнофутурист — не верьте ему Архивная копия от 28 августа 2017 на Wayback Machine»
  34. ↑ Анфиногенов Б. В. Этнофутуризм как явление в современной массовой культуре (на примере народов Урало-Поволжья) Архивная копия от 14 октября 2017 на Wayback Machine // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2015. № 8. Ч. 3. С. 13-15.
  35. ↑ Dino Grandoni «A World Map of Metal Bands Per Capita Архивная копия от 28 августа 2017 на Wayback Machine». The Atlantic, 29 марта 2012 г.
  36. ↑ Harri Perälä «Are High Elves Finno-Ugric? Архивная копия от 8 апреля 2017 на Wayback Machine». 08.01.2000
  37. ↑ П. Хайду «Уральские языки Архивная копия от 16 июля 2017 на Wayback Machine» // Языки мира: Уральские языки. — М., 1993. — С. 7-19.
  38. ↑ Csányi B., Bogácsi-Szabó E., Tömöry Gy., Czibula Á., Priskin K., Csõsz A., Mende B., Langó P., Csete K., Zsolnai A., Conant E. K., Downes C. S., Raskó I. Y-Chromosome Analysis of Ancient Hungarian and Two Modern Hungarian-Speaking Populations from the Carpathian Basin (англ.) // Annals of Human Genetics. — 2008. — July (vol. 72, no. 4). — P. 519—534. — ISSN 0003-4800. — doi:10.1111/j.1469-1809.2008.00440.x. [исправить]
  39. ↑ Derenko, Miroslava; Malyarchuk, Boris; Denisova, Galina; Wozniak, Marcin; Grzybowski, Tomasz; Dambueva, Irina; Zakharov, Ilia. Y-chromosome haplogroup N dispersals from south Siberia to Europe (англ.) // Journal of Human Genetics  (англ.) (рус. : journal. — 2007. — Vol. 52, no. 9. — P. 763. — doi:10.1007/s10038-007-0179-5. — PMID 17703276.
  40. ↑ Cui Yinqiu, Li Hongjie, Ning Chao, Zhang Ye, Chen Lu, Zhao Xin, Hagelberg Erika, Zhou Hui. Y Chromosome analysis of prehistoric human populations in the West Liao River Valley, Northeast China (англ.) // BMC Evolutionary Biology. — 2013. — Vol. 13, no. 1. — P. 216. — ISSN 1471-2148. — doi:10.1186/1471-2148-13-216. [исправить]
  41. ↑ de Barros Damgaard Peter, Martiniano Rui, Kamm Jack, Moreno-Mayar J. Víctor, Kroonen Guus, Peyrot Michaël, Barjamovic Gojko, Rasmussen Simon, Zacho Claus, Baimukhanov Nurbol, Zaibert Victor, Merz Victor, Biddanda Arjun, Merz Ilja, Loman Valeriy, Evdokimov Valeriy, Usmanova Emma, Hemphill Brian, Seguin-Orlando Andaine, Yediay Fulya Eylem, Ullah Inam, Sjögren Karl-Göran, Iversen Katrine Højholt, Choin Jeremy, de la Fuente Constanza, Ilardo Melissa, Schroeder Hannes, Moiseyev Vyacheslav, Gromov Andrey, Polyakov Andrei, Omura Sachihiro, Senyurt Süleyman Yücel, Ahmad Habib, McKenzie Catriona, Margaryan Ashot, Hameed Abdul, Samad Abdul, Gul Nazish, Khokhar Muhammad Hassan, Goriunova O. I., Bazaliiskii Vladimir I., Novembre John, Weber Andrzej W., Orlando Ludovic, Allentoft Morten E., Nielsen Rasmus, Kristiansen Kristian, Sikora Martin, Outram Alan K., Durbin Richard, Willerslev Eske. The first horse herders and the impact of early Bronze Age steppe expansions into Asia (англ.) // Science. — 2018. — 9 May (vol. 360, no. 6396). — P. eaar7711. — ISSN 0036-8075. — doi:10.1126/science.aar7711. [исправить]
  42. ↑ 1 2 3 4 5 6 Напольских В. В. Предыстория народов уральской языковой семьи Архивная копия от 27 февраля 2021 на Wayback Machine // История татар с древнейших времён в семи томах. Т. 1. Народы степной Евразии в древности. Ред. С. Г. Кляшторный. Казань, 2002. С. 195—203.
  43. ↑ Zhao Yong-Bin, Zhang Ye, Zhang Quan-Chao, Li Hong-Jie, Cui Ying-Qiu, Xu Zhi, Jin Li, Zhou Hui, Zhu Hong. Ancient DNA Reveals That the Genetic Structure of the Northern Han Chinese Was Shaped Prior to 3,000 Years Ago (англ.) // PLOS ONE. — 2015. — 4 May (vol. 10, no. 5). — P. e0125676. — ISSN 1932-6203. — doi:10.1371/journal.pone.0125676. [исправить]
  44. ↑ Juha Janhunen «A legkeletibb uráliak Архивная копия от 8 января 2021 на Wayback Machine»
  45. ↑ Ямочно-гребенчатой керамики культура  (неопр.). Дата обращения: 5 августа 2017. Архивировано 21 октября 2019 года.
  46. ↑ Чекунова Е. М., Ярцева Н. В., Чекунов М. К., Мазуркевич А. Н.. «Первые результаты генотипирования коренных жителей и человеческих костных останков из археологических памятников Верхнего Подвинья», с. 287—294. Таблица на с. 294. // Археология озёрных поселений IV—II тыс. до н. э.: хронология культур и природно-климатические ритмы. Архивная копия от 31 августа 2017 на Wayback Machine — СПб.: ООО «Периферия», 2014.
  47. ↑ Lehti Saag et al. Extensive farming in Estonia started through a sex-biased migration from the Steppe Архивная копия от 15 апреля 2017 на Wayback Machine, March 2, 2017
  48. ↑ С. В. Алкин. «Ранненеолитическая культура Синлунва в Северо-Восточном Китае и её погребальный обряд Архивная копия от 6 августа 2017 на Wayback Machine». Институт археологии и этнографии СО РАН, Новосибирск, 1998 г.
  49. ↑ Peričić Marijana, Lauc Lovorka Barać, Klarić Irena Martinović, Rootsi Siiri, Janićijević Branka, Rudan Igor, Terzić Rifet, Čolak Ivanka, Kvesić Ante, Popović Dan, Šijački Ana, Behluli Ibrahim, Đorđević Dobrivoje, Efremovska Ljudmila, Bajec Đorđe D., Stefanović Branislav D., Villems Richard, Rudan Pavao. High-Resolution Phylogenetic Analysis of Southeastern Europe Traces Major Episodes of Paternal Gene Flow Among Slavic Populations (англ.) // Molecular Biology and Evolution. — 2005. — 8 June (vol. 22, no. 10). — P. 1964—1975. — ISSN 1537-1719. — doi:10.1093/molbev/msi185. [исправить]
  50. ↑ Völgyi Antónia, Zalán Andrea, Szvetnik Enikő, Pamjav Horolma. Hungarian population data for 11 Y-STR and 49 Y-SNP markers (англ.) // Forensic Science International: Genetics. — 2009. — March (vol. 3, no. 2). — P. e27—e28. — ISSN 1872-4973. — doi:10.1016/j.fsigen.2008.04.006. [исправить]
  51. ↑ Underhill Peter A, Myres Natalie M, Rootsi Siiri, Metspalu Mait, Zhivotovsky Lev A, King Roy J, Lin Alice A, Chow Cheryl-Emiliane T, Semino Ornella, Battaglia Vincenza, Kutuev Ildus, Järve Mari, Chaubey Gyaneshwer, Ayub Qasim, Mohyuddin Aisha, Mehdi S Qasim, Sengupta Sanghamitra, Rogaev Evgeny I, Khusnutdinova Elza K, Pshenichnov Andrey, Balanovsky Oleg, Balanovska Elena, Jeran Nina, Augustin Dubravka Havas, Baldovic Marian, Herrera Rene J, Thangaraj Kumarasamy, Singh Vijay, Singh Lalji, Majumder Partha, Rudan Pavao, Primorac Dragan, Villems Richard, Kivisild Toomas. Separating the post-Glacial coancestry of European and Asian Y chromosomes within haplogroup R1a (англ.) // European Journal of Human Genetics. — 2009. — 4 November (vol. 18, no. 4). — P. 479—484. — ISSN 1018-4813. — doi:10.1038/ejhg.2009.194. [исправить]
  52. ↑ Lappalainen Tuuli, Koivumäki Satu, Salmela Elina, Huoponen Kirsi, Sistonen Pertti, Savontaus Marja-Liisa, Lahermo Päivi. Regional differences among the Finns: A Y-chromosomal perspective (англ.) // Gene. — 2006. — July (vol. 376, no. 2). — P. 207—215. — ISSN 0378-1119. — doi:10.1016/j.gene.2006.03.004. [исправить]
  53. ↑ Rootsi Siiri, Kivisild Toomas, Benuzzi Giorgia, Help Hela, Bermisheva Marina, Kutuev Ildus, Barać Lovorka, Peričić Marijana, Balanovsky Oleg, Pshenichnov Andrey, Dion Daniel, Grobei Monica, Zhivotovsky Lev A., Battaglia Vincenza, Achilli Alessandro, Al-Zahery Nadia, Parik Jüri, King Roy, Cinnioğlu Cengiz, Khusnutdinova Elsa, Rudan Pavao, Balanovska Elena, Scheffrahn Wolfgang, Simonescu Maya, Brehm Antonio, Goncalves Rita, Rosa Alexandra, Moisan Jean-Paul, Chaventre Andre, Ferak Vladimir, Füredi Sandor, Oefner Peter J., Shen Peidong, Beckman Lars, Mikerezi Ilia, Terzić Rifet, Primorac Dragan, Cambon-Thomsen Anne, Krumina Astrida, Torroni Antonio, Underhill Peter A., Santachiara-Benerecetti A. Silvana, Villems Richard, Magri Chiara, Semino Ornella. Phylogeography of Y-Chromosome Haplogroup I Reveals Distinct Domains of Prehistoric Gene Flow in Europe (англ.) // The American Journal of Human Genetics. — 2004. — July (vol. 75, no. 1). — P. 128—137. — ISSN 0002-9297. — doi:10.1086/422196. [исправить]
  54. ↑ Tambets Kristiina, Rootsi Siiri, Kivisild Toomas, Help Hela, Serk Piia, Loogväli Eva-Liis, Tolk Helle-Viivi, Reidla Maere, Metspalu Ene, Pliss Liana, Balanovsky Oleg, Pshenichnov Andrey, Balanovska Elena, Gubina Marina, Zhadanov Sergey, Osipova Ludmila, Damba Larisa, Voevoda Mikhail, Kutuev Ildus, Bermisheva Marina, Khusnutdinova Elza, Gusar Vladislava, Grechanina Elena, Parik Jüri, Pennarun Erwan, Richard Christelle, Chaventre Andre, Moisan Jean-Paul, Barać Lovorka, Peričić Marijana, Rudan Pavao, Terzić Rifat, Mikerezi Ilia, Krumina Astrida, Baumanis Viesturs, Koziel Slawomir, Rickards Olga, De Stefano Gian Franco, Anagnou Nicholas, Pappa Kalliopi I., Michalodimitrakis Emmanuel, Ferák Vladimir, Füredi Sandor, Komel Radovan, Beckman Lars, Villems Richard. The Western and Eastern Roots of the Saami—the Story of Genetic “Outliers” Told by Mitochondrial DNA and Y Chromosomes (англ.) // The American Journal of Human Genetics. — 2004. — April (vol. 74, no. 4). — P. 661—682. — ISSN 0002-9297. — doi:10.1086/383203. [исправить]
  55. ↑ Ingman Max, Gyllensten Ulf. A recent genetic link between Sami and the Volga-Ural region of Russia (англ.) // European Journal of Human Genetics. — 2006. — 20 September (vol. 15, no. 1). — P. 115—120. — ISSN 1018-4813. — doi:10.1038/sj.ejhg.5201712. [исправить]
  56. ↑ Балановский О. П. «Панорама народов на фоне Европы. Восточные и западные славяне (серия II) Архивная копия от 5 декабря 2018 на Wayback Machine» // «Генофонд Европы», М., 2015
  57. ↑ Николаев С. Л. «Раннее диалектное членение и внешние связи восточнославянских диалектов Архивная копия от 5 марта 2016 на Wayback Machine» (3. Великорусские говоры «литературного типа») // «Вопросы языкознания» 1994, № 3.
  58. ↑ Чухряева М. И., Павлова Е. С., Напольских В. В. и др. «Сохранились ли следы финно-угорского влияния в генофонде русского населения Ярославской области? Свидетельства Y-хромосомы Архивная копия от 16 октября 2017 на Wayback Machine» // Генетика. 2017, том 53, № 3, с. 1-12
  59. ↑ Сабитов Ж. М. "Финно-угорский миф о происхождении казанских татар Архивная копия от 9 ноября 2017 на Wayback Machine
  60. ↑ Мокшин Н. Ф. Финно-угры в русской и мировой культуре Архивная копия от 30 июля 2020 на Wayback Machine // Журнал «Социально-политические науки», Выпуск № 3 / 2012
  61. ↑ Владимир Родионов. Идеологические истоки расовой дискриминации славян в Третьем рейхе Архивная копия от 27 июля 2013 на Wayback Machine // Актуальная история. Научно-публицистический журнал
  62. ↑ Kalevi Wiik «Who are the Finns? Архивная копия от 17 января 2017 на Wayback Machine».
  63. ↑ Jaakko Häkkinen «Kalevi Wiik: „Where did European men come from?“» Архивная копия от 2 апреля 2016 на Wayback Machine
  64. ↑ Н. А. Николаева «О хронологии древнейшего слоя в индоевропейской мифологии Архивная копия от 12 октября 2018 на Wayback Machine»
  65. ↑ Rédei Károly. «Õstörténetünk kérdései. A nyelvészeti dilettantizmus kritikája». Budapest: Balassi Kiadó, 1998.
  66. ↑ Ante Aikio. «The Uralic-Yukaghir lexical correspondences: genetic inheritance, language contact or chance resemblance? Архивная копия от 30 августа 2017 на Wayback Machine»
  67. ↑ 1 2 Jaakko Häkkinen, «Early contacts between Uralic and Yukaghir Архивная копия от 31 августа 2019 на Wayback Machine».
  68. ↑ 1 2 Зах Виктор Алексеевич «Орнаментальные традиции в Западной Сибири Архивная копия от 26 марта 2020 на Wayback Machine». Вестник археологии, антропологии и этнографии, 2006.
  69. ↑ Michael Fortescue. Language Relations across Bering Strait: Reappraising the Archaeological and Linguistic Evidence. London & New York: Cassell, 1998. P. 182.
  70. ↑ Напольских В. В. К реконструкции лингвистической карты Центра Европейской России в раннем железном веке Архивная копия от 27 сентября 2017 на Wayback Machine // Журнал «Арт» № 4, 2007
  71. ↑ Массон В. М. Древние цивилизации востока и степные племена в свете данных археологии Архивная копия от 23 апреля 2021 на Wayback Machine // Stratum plus. Археология и культурная антропология, 1999.
  72. ↑ Троицкая Т. Н., Новиков А. В. Археология Западно-Сибирской равнины: Учебное пособие. — Новосибирск, 2004.
  73. ↑ Чернецов В. Н. К вопросу о проникновении восточного серебра в Приобье
  74. ↑ Entry #941 Архивная копия от 26 августа 2017 на Wayback Machine in Uralonet, online Uralic etymological database of the Research Institute for Linguistics, Hungarian Academy of Sciences.
  75. ↑ Petri Kallio. [The Language Contact Situation in Prehistoric Northeastern Europe The Language Contact Situation in Prehistoric Northeastern Europe] (англ.) / Robert Mailhammer, Theo Vennemann gen. Nierfeld, and Birgit Anette Olsen (eds.). — Copenhagen, 2015. — P. 77—102. — (The Linguistic Roots of Europe: Origin and Development of European Languages).
  76. ↑ Janhunen J. Proto-Uralic — what, where, and when? // The Quasquicentennial of the Finno-Ugrian Society. — 2009. — № 258. — P. 68. — ISBN 978-9-5256-6711-0, ISBN 978-952-5667-12-7. — ISSN 0355-0230. Архивировано 18 ноября 2012 года.
  77. ↑ Luobbal Sámmol Sámmol Ánte (Ante Aikio). Proto-Uralic (англ.) / Marianne Bakr-Nagy, Johanna Laakso & Elena Skribnik (eds.). — Oxford: Oxford University Press, 2019. — P. 50–52. — (The Oxford Guide to the Uralic Languages). Архивная копия от 25 декабря 2020 на Wayback Machine
  78. ↑ Carpelan, C. & Parpola, A. 2001. «Emergence, contacts and dispersal of Proto-Indo-European, Proto-Uralic and Proto-Aryan in archaeological perspective». // Early Contacts between Uralic and Indo-European: Linguistic and Archaeological Considerations (C. Carpelan, A. Parpola & P. Koskikallio, eds), с. 55—150. Suomalais-Ugrilaisen Seuran Toimituksia 242, Helsinki.
  79. ↑ 1 2 3 Спиридонова Е. В. Древнейшее прошлое Ярославского края Архивная копия от 6 августа 2012 на Wayback Machine
  80. ↑ Археологический музей ИвГУ: Эпоха неолита/энеолита Архивировано 10 июля 2014 года.
  81. ↑ «Cultural and climatic changes shape the evolutionary history of the Uralic languages Архивная копия от 26 августа 2017 на Wayback Machine». Journal of Evolutionary Biology, 16 мая 2013 г. DOI: 10.1111/jeb.12107
  82. ↑ Уткин А. В., Костылёва Е. Л. «Рождение» и «гибель» волосовской культуры Архивная копия от 21 октября 2016 на Wayback Machine // Археологическое изучение Центральной России: Тез. международной конференции, посвященной столетию со дня рождения В. П. Левенка. Липецк, 2006. (с. 124—126).
  83. ↑ Carpelan, Christian & Parpola, Asko 2001: Emergence, contacts and dispersal of Proto-Indo-European, Proto-Uralic and Proto-Aryan in perspective. Early Contacts between Uralic and Indo-European — Christian Carpelan, Asko Parpola & Petteri Koskikallio (eds.), с. 55—150.
  84. ↑ Ковтун И. В. Сейминско-турбинские древности и индоарии // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2012. № 4 (19). с. 53—70.
  85. ↑ 1 2 Asko Parpola «The problem of Samoyed origins in the light of archaeology: On the formation and dispersal of East Uralic (Proto-Ugro-Samoyed)». University of Helsinki, 2012
  86. ↑ Luobbal Sámmol Sámmol Ánte (Ante Aikio), «An essay on Saami ethnolinguistic prehistory Архивная копия от 31 октября 2020 на Wayback Machine». Giellagas Institute / University of Oulu, 2004.
  87. ↑ Jacky Colliss Harvey «Red: A Natural History of the Redhead». Allen & Unwin, London, 2015.
  88. ↑ Сиротин С. В. «Историческая география Южного Урала в VII в. до н. э. — V в. н. э. (по материалам археологических и письменных источников) Архивная копия от 22 сентября 2017 на Wayback Machine». Уфа, 1997.
  89. ↑ Зиньковская И. В. К вопросу об историко-археологической идентификации одного из «Северных народов» у Иордана Архивная копия от 21 октября 2020 на Wayback Machine // Известия Саратовского университета, 2011.
  90. ↑ Никонов В. А. Неизвестные языки Поочья Архивная копия от 4 апреля 2016 на Wayback Machine // Вопросы языкознания. 1960, № 5.
  91. ↑ Антон Платов, «Заколдованный лес Архивная копия от 15 июня 2017 на Wayback Machine». // Вокруг света, апрель 1995.
  92. ↑ Серебренников Б. А. Волго-Окская топонимика на территории европейской части СССР Архивная копия от 15 ноября 2016 на Wayback Machine // Вопросы языкознания. 1955, № 6.
  93. ↑ 1 2 3 4 5 Флаги различных национальностей РоссииАрхивная копия от 25 ноября 2020 на Wayback Machine
  94. ↑ Национальный флаг карел. // Карельский язык в России. Отчёт ELDIA по исследованию конкретной (социолингвистической) ситуации, стр. 16, ISSN 2192—2403  (неопр.). Дата обращения: 4 марта 2021. Архивировано 23 апреля 2021 года.
  95. ↑ Võrokõsõ valisi hindäle mõtsavärmi lipu Архивная копия от 2 ноября 2021 на Wayback Machine (umaleht.ee)

ЛитератураПравить

  • Бонгард-Левин Г. М., Грантовский Э. А. От Скифии до Индии. М., 2000.
  • Бернштам Т. А. Христианизация в этнокультурных процессах финно-угорских народов Европейского Севера и Поволжья (сравнительное обобщение) // Современное финно-угроведение. Опыт и проблемы. Сборник научных трудов Гос. музея этнографии народов СССР. — Л., 1990. — С. 133—140.
  • Мировоззрение финно-угорских народов. М., 1990.
  • Напольских В. В. Введение в историческую уралистику. — Ижевск: УдмИИЯЛ, 1997.
  • Напольских В. В. Древнейшие этапы происхождения народов уральской языковой семьи: данные мифологической реконструкции (прауральский космогонический миф). — Москва, 1991. — (Материалы к серии «Народы СССР». Выпуск 5. Народы уральской языковой семьи).
  • Народы Поволжья и Приуралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. М., 2000.
  • Петрухин В. Я. Мифы финно-угров. М., 2005.
  • Рябинин Е. А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997.
  • Хелимский Е. А. Компаративистика, уралистика: Лекции и статьи. М.: Языки русской культуры, 2000.
  • Федянович Т. Л. Семейные обычаи и обряды финно-угорских народов Поволжья. М., 1997.

СсылкиПравить

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Финно-угорские_народы&oldid=128202122