Евфимий (Вендт)
Архимандрит Евфимий (фр. L’archimandrite Euthyme; в миру Григорий Александрович Вендт; 19 апреля 1894, Сергиев Посад, Московская губерния — 18 апреля 1973, Казанский скит) — священнослужитель Константинопольской православной церкви, архимандрит, богослов, строитель и духовник Казанского скита в Муазне во Франции.
Архимандрит Евфимий | |
---|---|
фр. L’archimandrite Euthyme | |
Род деятельности | |
Дата рождения | 19 апреля 1894(1894-04-19) |
Место рождения | |
Дата смерти | 18 апреля 1973(1973-04-18) (78 лет) |
Место смерти | |
Религия | православие |
Оказавшие влияние | С. А. Булгаков |
Последователи |
Киприан (Керн), Кассиан (Безобразов), Н. Н. Озолин |
Медиафайлы на Викискладе |
БиографияПравить
Родился 19 апреля 1894 года в Сергиевом Посаде Дмитровского уезда Московской губернии, в семье личного дворянина. Мать о. Евфимия Анастасия Григорьевна Журенкова происходила из семьи иконописца. Её отец, Григорий Андреевич Журенков, погиб при росписи Успенского собора в Сергиевом посаде (упал с лесов). В семье было 10 детей (двое из них умерли во младенчестве), первенец получил имя Григорий в честь деда. По-видимому, в детстве Григорий был застенчив и робок, чуждался шумных собраний, не любил присутствий, предпочитая им лесную тишину и созерцательное настроение. В школьные годы он проявлял особенный интерес к математике и точным наукам и по окончании гимназии был награжден золотой медалью.
В 1913 году Григорий поступил в Петербургский политехнический институт на кораблестроительное отделение.
По обстоятельствам военного времени он в 1915 году ускоренно окончил курс Николаевского инженерного училища и был произведен в прапорщики с зачислением в инженерные войска.
После революции воевал в Крыму в рядах Белой армии, в 1920 году оказался в Турции (Галлиполи), затем в Болгарии, где встретился в госпитале с братьями Александром и Николаем (все болели тифом). Потом старшие братья работали в угольных шахтах, а младший Николай учился.
В 1923 году Григорий Вендт перебрался в Чехословакию, где были открыты университеты для русских эмигрантов. В 1924 году поступил в Технический институт в городе Брно, учился и подрабатывал на разных работах. В 1932 году он получил диплом инженера-конструктора[1].
Принятие санаПравить
Вероятно, уже в Чехословакии Григорий Вендт с особенной остротой ощутил, что мир тяготит его, поэтому в 1932 году он принял решение перебраться в Париж на учебу в Свято-Сергиевский православный богословский институт. В Париже он встретил великолепную плеяду русских мыслителей, таких как Н. Бердяев, Г. Федотов, С. Франк, В. Вейдле, обрел своего духовного учителя в лице Сергия Булгакова и познакомился с митрополитом Евлогием (Георгиевским), который впоследствии благословил его на иноческий подвиг. В 1935 году Григорий Вендт принял монашеский постриг под именем Евфимия, в честь преподобного Евфимия Суздальского. Все, кто знал близко отца Евфимия, отмечали, что он обладал редким даром духовного руководства, исповедничества. Отец Евфимий окормлял приходы в Озуар-ла-Феррьер и Розе-ан-Бри (под Парижем), был первым духовником Покровской женской обители в Бюсси-ан-От, но основным делом своей жизни считал скит Казанской иконы Божьей Матери, где он построил церковь по собственным чертежам и священствовал более тридцати лет.
Монахиня Нина (Овтрахт) рассказывает: «Служить о. Евфимий был назначен в приходской храм в Озуар-ля-Феррьер под Парижем. Храм был маленьким, деревянным, с чердаком. О. Евфимий жил на этом чердаке и совершал свои первые монашеские подвиги. В это время в Париже на улице Лурмель зарождалось „Православное дело“ матери Марии. Вокруг неё и отца Киприана (Керна) собралось несколько монахинь. Некоторые из них стремились к более созерцательной жизни, вне городского шума и суеты. Наконец в 1938 г. был найден дом с участком земли, окруженный со всех сторон полями, — в двух километрах от деревушки Муазне, что в 70 километрах от Парижа. Митрополит Евлогий благословил основать там скит и назначил настоятелем отца Евфимия. Храм устроили в подвальном помещении дома, освятив его в честь Казанской иконы Божьей Матери».
В Казанском скиту поселились четыре монахини — мать Евдокия (впоследствии первая игуменья Покровского монастыря в Бюсcи-ан-От), мать Феодосия (ставшая игуменьей после кончины матери Евдокии), мать Дорофея и мать Бландина (более подробную информацию о них можно получить ЗДЕСЬ). Вскоре к ним присоединились инокини Глафира (Кириади) и Таисия (Карцева), автор жизнеописаний русских святых. На первых порах матушки, вкупе с монашеским послушанием, обрабатывали огород, ухаживали за скотиной и домашней птицей — это позволяло выжить при скудных средствах к существованию. Мать Евдокия, помимо того, продолжала преподавание в богословском институте на Сергиевском подворье.
С самого начала существования скита монахини задумывали создать приют, в котором русские люди, оказавшиеся в трудных обстоятельствах, могли бы найти кров и поддержку. Во время Второй мировой войны скит служил убежищем для раненых. Монахини героически, зачастую рискуя собственной жизнью, переправляли в свободную зону участников Сопротивления. В послевоенное время пансионат продолжил своё существование: сюда приезжали на временное поселение и лица духовного звания, и военные, и деятели культуры — достаточно упомянуть, что четверть из похороненных на местном кладбище насельников монастыря удостоились статей в биографическом словаре русской эмиграции[2].
Личность отца Евфимия как духовного наставника сложилась именно здесь, в Казанском скиту, куда его направил митрополит Евлогий, задумавший создать во Франции «крепкий узел женского монашества»[3]. Поначалу пастырское попечение о. Евфимия было сосредоточено исключительно на монахинях, насельницах скита. Со временем круг окормляемых расширился: к нему на исповедь за 70 верст по бездорожью слетались архимандрит Киприан (Керн), епископ Кассиан (Безобразов), священники Игорь Верник, Николай Озолин, другие профессора богословского института.
Церковь в Казанском скитуПравить
В 1955 году отец Евфимий начал строить на территории монастыря церковь (первоначально под богослужения был приспособлен подвал дома). Церковь строилась в течение семи лет, работа шла медленно из-за трудных материальных обстоятельств, но также и по причине слабого здоровья отца Евфимия: он часто болел, постоянно превозмогал различные хвори и недуги. Но очевидно, что подвиг храмостроительства мог быть по силам лишь человеку, обладавшему исключительной нравственной цельностью. Вместе с монахинями и немногочисленными помощниками из русских эмигрантов архимандрит Евфимий собирал на окрестных полях камни для постройки, сам замешивал цемент, сам возводил стены. Он же был и автором проекта строительства.
Архитектурная концепция храма во многом уникальна. Каждая деталь имеет здесь богословское обоснование. Принципиально отсутствуют прямые углы. В плане церковь опирается на неправильную трапецию и внешне напоминает дарохранительницу или корабль, одним словом, ковчег[4]. В двускатной крыше прорезаны четыре «свободно парящих» треугольных окна, два из которых, прямо над Царскими вратами, рассчитаны таким образом, что на литургии лучи солнечного света, проникающего в эти окна, сходятся на возносимой священником чаше.
Казанский храм, как утверждает А. В. Марков, «должен был выразить российскую метаисторию, создав духовное будущее для всей русской и православной культуры. Амбициозность проекта архимандрита Евфимия, равно в его литературной и архитектурной ипостаси, сопоставима в отечественной культуре разве что с "Розой Мира" Д. Л. Андреева, при этом крайняя формализованность его системы препятствует интерпретации его наследия как части русского интеллектуального развития, а простодушное отнесение его к русскому космизму или к синтезу искусств будет натяжкой»[5].
Церковь украшена фресками монаха Григория (Круга). Иконостас выполнен сестрой Иоанной Рейтлингер. С описанием фресок и иконостаса можно ознакомиться здесь.
В 2010 году попечением Натальи Зелениной в храме был установлен новый купол. Она же ведет блог Казанской церкви.
Богословское наследиеПравить
В последние годы жизни архимандрит Евфимий писал трактат «Начертание и наречение решений Отрешенного. Графика и грамматика Догмата», в котором имеются параллели с софиологическими воззрениями о. Сергия Булгакова, с «Философией Имени» А. Ф. Лосева, с «Критикой чистого разума» Канта, но также — подспудно — с визуальной поэзией и целым спектром новейших формальных изысканий в русской словесности. Из этого 560-страничного труда были опубликованы лишь два небольших отрывка — «Только свидетельство», посвящённый светлой памяти иконописца Григория Круга («Вестник РСХД» № 93 за 1969 год), и «Relatio religiae» («Вестник РСХД» № 101—102 за 1971 год, юбилейный выпуск к столетию со дня рождения о. Сергия Булгакова). Внимательным читателем и, судя по переписке, критиком трактата был игумен Геннадий (Эйкалович)[6]. В 2010-е годы изучением творческого наследия архимандрита Евфимия занимались богослов Игорь Ситников, иконописец Ольга Платонова и писатель Михаил Богатырев, посвятивший отцу Евфимию ряд книг[7] и множество статей, в которых, в частности, анализируется софиологическая теория архимандрита.
Местное почитаниеПравить
«В числе духовных чад <отца Евфимия>, – писал в 1973 году игумен Геннадий (Эйкалович), – были люди разнообразные в смысле характера, положения и образования. Все они, говоря о духовном отце, отмечали святость, ему присущую».
Почитание архимандрита Евфимия в качестве местночтимого святого (празднуется 18-го и 19-го апреля, в дни его кончины и рождения) стало складываться в 2022 году. Икона преподобного была написана по благословению митрополита галльского Димитриоса старостой Казанской церкви Ольгой Платоновой (Ателье "Анагогия").
Тропарь святому :
Сосуде благоуханный Премудрости неизреченныя, // яко низхождение и возшествие Сил Безплотных по Лествице Ияковлевой узреть сподобился еси // и на камени церковнем скрижали столпныя запечатлел еси, // тако и ны оградити изволи, преподобный отче Евфимие, // от устен неправедных и от языка льстива, // от изощренных стрел молвы и клеветы, // моли ко Господу, да ущедрит ны и укрепит во скорбех, // благодатию Своею даруя мир душам нашим. Святый отче Евфимие, моли Бога о нас!
Кондак : (вариант, глас 8, как «Православия наставниче...»)
Сосуде благоуханный Премудрости неизреченныя, //Безплотныхъ на Лѣствицѣ Іяковлевой зрѣнія сподобивыйся, // моли ко Господу, отчѣ Евѳиміе, // да ущедритъ ны и укрѣпитъ во скорбехъ // и да избавитъ отъ устенъ неправедныхъ и языка льстива, // даруя миръ душамъ нашимъ.
Toi, le calice flagrant de la Sagesse divine, // Etant degnié de contempler les Incorporelles sur l'Echelle de Jacob, // Intercède pour nous a Seigneur, // ô Euthyme reverend, // qu'Il ait misericorde, nous fortifiant en affliction, // nous delivrant des lèvre fallacieuses et de la langue trompeuse, // donnant la quiétude à nos âmes. Saint père Euthyme, prie Dieu pour nous !
ПримечанияПравить
- ↑ Более подробно этот период жизни Григория Вендта освещен в статье М. Богатырева Новые материалы к биографии преподобного Евфимия Муазнейского (2022)
- ↑ «Российское зарубежье во Франции. 1919—2000». М., Наука, 2008—2010.
- ↑ Евлогий (Георгиевский), митрополит. «Путь моей жизни». Париж, 1947. Забегая вперед, скажем, что старческий дом в скиту Казанской иконы Божьей Матери закрылся в 1980-х годах по причине ветхости жилого фонда. Затем в течение десяти лет скит пребывал в запустении, оживляемый набегами православных скаутов из организации «Витязи», изредка приезжавших на выходные вместе с вожатыми и священником. А в 2004 году ситуация коренным образом изменилась: стараниями иеромонаха Амвросия (Никовиотиса) в церкви возобновились еженедельные богослужения и было положено начало формированию русско-французского прихода, который существует и по сей день. Более подробно о пробематике современной жизни прихода можно узнать здесь: Михаил Богатырев. Травматичный рассказ: заметки прихожанина Казанского храма (2023) )
- ↑ См.: Байдин В. Русский храм во французском Муазне. Парадокс архитектурного авангарда
- ↑ См.: Марков А. В. Триграммы Казанского храма... (2022).
- ↑ см.: Эйкалович Г., игумен. Развёрнутый иероглиф. Памяти архим. Евфимия Вендта. — В журнале: Вестник РСХД, № 107(1), 1973
- ↑ В частности, «Сonsonantia poenitentiae, vol.1» (2016), Именуемый Логос и начертательный образ (2018) (неопр.)., М. Богатырев. Архимандрит Евфимий и Казанский храм (2018) (неопр.). Дата обращения: 26 июня 2022. Архивировано 21 апреля 2021 года. и др.
ПубликацииПравить
- Только свидетельство. Памяти отца Григория Круга // Вестник РСХД. 1969. — № 93. — С. 55-59: в переводе на фр. инока Варсонофия см. здесь
- Relatio religiae // Вестник Русского студенческого христианского движения. — Париж, Нью-Йорк, 1971. — № 101—102. — С. 36-44.
ЛитератураПравить
- Геннадий (Эйкалович), игум. Развернутый иероглиф. Памяти архим. Евфимия Вендта (1889—1973) // Вестник РСХД. 1973. — № 107. — С. 91-93
- Троицкий В. П. Архимандрит Евфимий (Вендт) и философия имени в Париже // Русское Зарубежье — история и наследие: К 10-летию воссоединения РПЦ и РПЦЗ : Сборник выступлений круглого стола 15 июня 2017 г. / Лекторий храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах. — М. : Феория, 2017 — С. 43-47. — 88 с.
- Байдин В. В. Русский храм во французском Муазне. Парадокс архитектурного авангарда // Интернет-публикация на блоге Казанского скита. — 2012.
- Богатырев M. Ю. Архимандрит Евфимий и Казанский храм. — Стетоскоп (Париж-СПб). — 2018.
- Богатырев M. Ю. Именуемый Логос и начертательный образ. — Стетоскоп (Париж-СПб). — 2018.
- Богатырев M. Ю. Образ Родины в богословско-поэтическом конструктивизме архимандрита Евфимия (Вендта) // Acta Polono-Ruthenica XXVI/1. — 2021. — № 1(XXVI). — С. 39–54. — doi:10.24412/2686-7443-2022-1-17-23.
- Марков А. В. Триграммы казанского храма в Муазне-ле-Гран: расшифровка в контексте иконологической программы // Новое искусствознание. — 2022. — № 1. — С. 17—23. — doi:10.24412/2686-7443-2022-1-17-23.
- Богатырев M. Ю. Новые материалы к биографии преподобного Евфимия Муазнейского (Григория Вендта; 1894-1973) // wikilivres.ru. — 18.12.2022.
- Mikhail Bogaqtyrev. L’archimandrite Euthyme et l’église Notre-Dame de Kazan (traduction: E. Platonova, S. Marangé). — éditions Stéthoscope (Париж-СПб). — 2019.