Это не официальный сайт wikipedia.org 01.01.2023

Гусейнзаде, Мехти Ганифа оглы — Википедия
Википедия

Гусейнзаде, Мехти Ганифа оглы

(перенаправлено с «Гусейн-заде, Мехти»)
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Гусейнзаде.

Мехти Ганифа оглы Гусейнзаде (Михайло) (азерб. Mehdi Hənifə oğlu Hüseynzadə; 22 декабря 1918, Баку — 2 ноября 1944, Витовле, ныне Словения) — азербайджанец, лейтенант Красной армии. Участник Великой Отечественной войны с июля 1942 года. Будучи командиром миномётного взвода, он был тяжело ранен в августе 1942 года в сражении у Калача-на-Дону и попал в немецкий плен. Для того, чтобы вырваться из плена, Гусейнзаде вступил в Азербайджанский легион и впоследствии был зачислен в 162-ю Тюркскую пехотную дивизию. Пребывая в рядах вермахта, создал подпольную организацию из числа бывших военнопленных азербайджанцев. В начале февраля 1944 года совершил совместно с группой товарищей успешный побег из немецкой воинской части, расположенной в посёлке Контовелло (словен.) вблизи Триеста, и добровольно вступил в ряды югославских партизан. Там по собственной инициативе стал разведчиком — диверсантом, действующим в немецком тылу, возглавлял одну из диверсионно-разведывательных групп 9-го Словенского корпуса (серб.) НОАЮ. Совершал смелые и дерзкие диверсии против немецких войск на оккупированной ими территории Словенского Приморья[К 1]. Погиб 2 ноября 1944 года в селе Витовле в столкновении с немецким воинским подразделением. В 1957 году Мехти Гусейнзаде присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно), единственному из партизан Югославии — граждан СССР.

Мехти Гусейнзаде
азерб. Mehdi Hüseynzadə
Фотография из зачётной книжки студента Ленинградского государственного педагогического института иностранных языков М. Г. Гусейнзаде[1]
Фотография из зачётной книжки студента Ленинградского государственного педагогического института иностранных языков М. Г. Гусейнзаде[1]
Прозвище Михайло
Дата рождения 22 декабря 1918(1918-12-22)
Место рождения
Дата смерти 2 ноября 1944(1944-11-02)[2] (25 лет)
Место смерти Витовле,
Королевство Италия (ныне Словения)
Принадлежность  СССР
 Югославия
Род войск Партизаны
Годы службы 1941—1944
Звание
Лейтенант лейтенант
Часть 9-й Словенский корпус (серб.) Народно-освободительной армии Югославии
Командовал диверсионно-разведывательная группа
Сражения/войны

Вторая Мировая война

Награды и премии
Автограф Изображение автографа
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

Жизненный путьПравить

До войныПравить

Мехти Гусейнзаде родился 22 декабря 1918 года в Баку[4][5]. Его отец Ганифа Гусейнов (1881—1922) был одним из активных борцов за установление Советской власти в Азербайджане, членом Гуммета. Позже он стал начальником городской милиции, участвовал в борьбе с бандитизмом на территории Азербайджана[6][7], в последние дни жизни работал начальником административного отдела Баксовета[az]. Отец Мехти умер в 1922 году[8]. Вскоре умерла мать и осиротевших Мехти и его сестер Пикя и Хурриет взяла на воспитание сестра отца Санам-ханум[8][5].

 
Слева направо: Мехти Гусейнзаде, Саид Рустамов и Мурсал Наджафов, 1930 год

В 1925 году Мехти поступил в семилетнюю школу №77. Его учителями были писатель Сулейман Сани Ахундов и композитор Саид Рустамов[9]. Мехти с ранних лет любил рисование и музыку. Окончив в 1932 году семь классов, он поступил в Бакинское художественное училище. Гараш Мадатов приводит воспоминания друга Мехти Гусейнзаде, доктора искусствоведения М. Наджафова: «Мехти очень искренне относился к педагогам и студентам. Он был образцовым студентом, хорошим товарищем и активным общественником. Ещё будучи студентом, удачно нашёл художественное решение ряда литературных произведений, в том числе, книги поэта А. Фаруха „На дорогах битвы“». Интересы Мехти не ограничивались рисованием. Он любил поэзию, постоянно читал произведения классиков азербайджанской и русской литературы, наизусть знал многие стихотворения Омара Хаяма, Молла Панах Вагифа, Гусейна Джавида[10].

 
Дом в Баку, в котором жил Мехти Гусейнзаде

Окончив Бакинское художественное училище в 1936 году[11], Мехти Гусейнзаде пытался дважды поступить в Художественную академию в Ленинграде, однако это ему не удалось и он становится в 1937 году студентом факультета французского языка Ленинградского института иностранных языков[К 2][13][14]. В 1940 году он по семейным обстоятельствам перевёлся на 3-й курс Азербайджанского педагогического института[14].

ВойнаПравить

Мобилизация и фронтПравить

После нападения Германии на Советский Союз в 1941 году Мехти Гусейнзаде подал заявление в военный комиссариат с просьбой призвать его в Красную армию[12], был мобилизован Дзержинским районным военным комиссариатом города Баку в августе 1941 года и направлен на учёбу в Тбилисское военное пехотное училище[12][14][11]. Здесь его приняли кандидатом в члены ВКП(б)[15]. После окончания училища в июле 1942 года лейтенанта Гусейнзаде направили на фронт, где он в качестве командира миномётного взвода участвовал в боях под Сталинградом[11][15]. В это время в письме своей сестре Хурриет он сообщал: «Я не знаю, останусь ли в живых или нет, но даю слово, что не придётся вам опускать голову из-за меня, и когда-нибудь вы обо мне услышите. Если я погибну, то погибну как герой, смертью храбрых»[14]. В августе 1942 года Гусейнзаде был тяжело ранен под городом Калач и попал в плен[11].

 
Мехти Гусейнзаде в Тбилисском военном училище, 1941 год

Плен и служба в вермахтеПравить

После лечения в госпитале Гусейнзаде перевели в лагерь для военнопленных в Миргороде. В этом городе располагался главный центр формирования восточных легионов вермахта — т. н. Штаб подготовки и обучения иностранных добровольческих формирований из советских военнопленных (нем. Aufstellungs- und Ausbildungsstab für ausIändische Freiwilligen-Verbände aus sowjetrussischen kriegsgefangenen)[14][16]. Основным источником пополнения восточных легионов вермахта рассматривались советские военнопленные соответствующих национальностей[17]. В лагере Гусейнзаде познакомился с военнопленным Джавадом Акимовым (Хакимли), ставшим его самым близким другом и сподвижником[18][19]. Нечеловеческие условия лагерной жизни вынудили его, как и многих других пленных азербайджанцев, сделать выбор между смертью в концлагере или коллаборационизмом[7][К 3]. Стремление вырваться из плена определило решение Гусейнзаде вступить в Азербайджанский легион. Побег из плена был его целью в этот период[21][15][22][23][К 4].

21 мая 1943 года немецкое командование образовало из Азербайджанского, Грузинского и Туркестанского легионов 162-ю Тюркскую пехотную дивизию. Для её формирования личный состав Азербайджанского легиона, пребывавший на оккупированной территории Украины, был переброшен летом 1943 года на учебный полигон Нойхаммер (нем.) (Силезия) [25]. В числе других легионеров Гусейнзаде был переведён в учебно-тренировочный лагерь Штранс (польск.) указанного полигона. Во вновь формируемой дивизии он числился пропагандистом при штабе 314-го Азербайджанского пехотного полка[23][25].

Итальянский историк Марина Росси пишет, что в Штрансе легионеров обучали борьбе с повстанцами[26]. В то же время в формируемой дивизии велась работа по оказанию политического влияния на солдат[27]. Так, Азербайджанский легион издавал собственную газету на латинице. Росси отмечает, что «благодаря своим блестящим способностям и владению несколькими иностранными языками», Гусейнзаде был привлечён немцами для пропагандистской работы, в том числе в печати и на радио. По словам Росси: «Магнетическая личность Мехти очаровывала товарищей по оружию, пленных, а также офицеров германского командования»[26]. Вместе с тем Гусейнзаде использовал доверие немцев против них самих[28]. Соратник Гусейнзаде Фарух Султанов вспоминал о периоде нахождения в Штрансе и своём знакомстве с Мехти Гусейнзаде: «Первые дни нашего пребывания в лагере были тяжёлыми. А там произошло наше знакомство с Мехти. Своей жизнерадостностью и весёлостью этот парень вселял веру, надежду в людей. Советовал не печалиться, а искать пути выхода отсюда. И мы начали вести агитационную работу…» Была создана подпольная организация во главе с Гусейнзаде. В числе руководителей групп были Джавад Хакимли, Садых Надирли, Микаил Кулибеков, Касум Амрахов и другие[К 5][29][22].

15 сентября 1943 года командование вермахта отдало приказ о подчинении 162-й дивизии группе армий «Б» для её задействования в борьбе против партизан в Северной Италии. 22 сентября началась переброска 162-й дивизии из Нойхаммера в Любляну. 25 сентября дивизии приказали продолжить передислокацию через Трбиж в Удине для того, чтобы заменить там советское оружие на трофейное итальянское. Как только оружие заменили, команование группы армий «Б» получило 5 октября приказ передислоцировать 162-дивизию в район Загреба для занятия исходных позиций с целью участия в операции против словенских партизан. Отправка дивизии началась 7 октября. До 14 октября 38 эшелонов доставили в район Кршко штаб дивизии и в район Севницы усиленный 314-й пехотный полк. В районе Удине остались небольшие гарнизоны двух пехотных полков и часть 236-го артполка дивизии. Согласно замыслу немецкого плана, 162-й дивизии предстояло теперь участвовать вместе с другими немецкими войсками в зачистке от партизан района Словении юго-восточнее и южнее Любляны. Для этого словенских партизан надлежало отрезать от хорватских, а затем, наступая с севера, востока и юга, а также блокируя район операции на западе, уничтожить партизанские формирования[30]. Гусейнзаде не доехал со своим 314-м полком до района боевых действий. В процессе транспортировки он заболел и длительное время лечился в госпитале в Граце[31].

Военно-политическая обстановка на северо-востоке Италии осенью — зимой 1943/1944 годаПравить

После капитуляции Италии, объявленной 8 сентября 1943 года, Верховный пленум Освободительного фронта (ОФ) Словении принял 16 сентября 1943 года решение о присоединении Словенского Приморья к объединённой Словении в составе «свободной и демократической Югославии», а итальянскому национальному меньшинству предоставил автономию. В ноябре это решение утвердили на Втором заседании АВНОЮ[32]. Однако Германия оккупировала итальянские территории Словенского Приморья и Люблянской провинции и образовала там так называемую Оперативную зону Адриатического побережья. Территория оперативной зоны представляла для немецкого командования важное стратегическое значение, так как она обеспечивала связь с войсками на Балканах и в Италии. Все действующие здесь воинские части подчинялись штабу группы армий «Б», расположенному в северной Италии[33]. Немецкое командование рассматривало партизанские силы, действующие между Любляной, Триестом, Удине и Трбижем, в качестве наибольшей опасности и ставило задачу войскам вермахта, СС и полиции полностью ликвидировать их[34]. Комментируя решение командования вермахта перебросить 162-ю пехотную дивизию на территорию оперативной зоны для борьбы с партизанами, Михаил Талалай отмечает: «В отношении солдат из Азии и Кавказа нацистское командование также использовало их национальные чувства, фальшиво обещая грядущую независимость, но используя бывших пленных как пушечное мясо»[35].

 
Топографическая карта Словении

Немецкие осенние наступательные операции в Словенском Приморье и Гореньске нанесли тяжёлый урон действовавшим здесь партизанским соединениям. Боевые действия показали, что территория к западу от реки Соча была мало пригодна для базирования крупных партизанских формирований. Поэтому партизанское командование III «Альпийской» оперативной зоны приказало 2 декабря 1943 года подчинённым соединениям и частям отвести войска за левый берег Сочи в район восточнее Толмина и Кобарида и сосредоточило их на плато Баньшка-Планота[sl] и Трновский лес[sl]. После упорядочения частей и соединений III зоны из них сформировали 21 декабря 1943 года 9-й корпус НОАЮ с районом операций в Словенском Приморье, Венецианской Словении, западной Гореньске, западной Каринтии и Резии[36][37]. С начала 1944 года части 9-го корпуса пополнялись новыми бойцами, проводили атаки на гарнизоны и опорные пункты противника в районе Гориции и Гореньске, наносили удары по линиям коммуникаций и отразили немецкое наступление на Трновский лес. К февралю 9-й корпус контролировал территорию Трновского леса до реки Соча и большую часть гористых районов Гореньской[К 6][40].

Переход в ряды словенских партизанПравить

Пребывание 162-й дивизии на словенской земле сопровождалось переходами её легионеров на сторону НОАЮ. В связи с ростом случаев перехода солдат вермахта (русских, монголов и т. д.[К 7]) в ряды партизан, Главный штаб народно-освободительной армии и партизанских отрядов (НОАиПО) Словении довёл приказом от 15 декабря 1943 года штабу 7-го корпуса НОАЮ инструкцию о действиях по организации работы с перебежчиками. Согласно приказу, установление связи с военнослужащими немецких гарнизонов и организация дезертирства из рядов противника рассматривались в качестве важных задач разведки. Подчеркивалась необходимость включения перебежчиков в партизанские подразделения и предоставления им возможности бороться с оккупантами, считаясь при этом с вероятностью наличия в их числе вражеской агентуры. Требовалось дать возможность офицерам-перебежчикам доказать свою искренность сначала в качестве рядовых бойцов, а отличившихся назначать на командные должности. Рекомендовалось привлекать таких лиц к написанию листовок на языках, понятных солдатам из неприятельских гарнизонов, использовать их для установления связи с контингентами этих гарнизонов, организации дезертирства и перехода на сторону НОАЮ с оружием и предварительным убийством немецких офицеров и т. д.[42]. В докладе отдела разведки Главного штаба НОАиПО Словении Верховному штабу НОАЮ от 19 января 1944 года отмечалось дезертирство в последние два месяца 1943/1944 годов из немецких воинских частей представителей иностранных национальностей, желающих вступить в НОАЮ и воевать против оккупантов. В документе сообщалось: «Мы зачисляем их бойцами в части и ставим каждого из них под строжайший и непрерывный контроль. У некоторых быстро вскрывалась их провокаторская работа и их тут же расстреливали. Из тех национальностей, которые не немцы, к нам перебегают в основном туркестанцы из 162-й Туркестанской дивизии. В общей сложности к нашим подразделениям на данный момент присоединилось около 100 представителей этих национальностей»[43].

В начале января 1944 года штабная рота и подразделения 314-го полка, в которых состояли Мехти и многие члены подпольной организации, были переведены в предместье Триеста в посёлки Опичина (итал.), Контовелло (словен.) и др. Во время пребывания в Контовелло Гусейнзаде удалось выйти на контакт с подпольщицей Освободительного фронта Словении (ОФ). Это стало возможным в результате поисков в ходе бесед в трактирах и при личных встречах с местными жителями. К концу января начались переговоры о переходе к партизанам. Цирил Зупанц отмечал: «Это должно было быть очень секретно, потому что нельзя было допустить утечку сведений к немецкому командованию, иначе были бы немедленные аресты, тюрьмы, расстрелы»[44][45].

О сложности установления связи с подпольем ОФ для Гусейнзаде и его товарищей сообщает Марина Росси. Согласно её изложению этих событий, в феврале 1944 года произошли «первые решающие встречи с некоторыми связными ОФ, в том числе со Станиславой Чебулец (партизанский псевдоним Катра)». Одной из задач Чебулец была вербовка солдат 162-й дивизии вермахта. Её поручительство являлось определяющим для партизанского командования при принятии решения о доверии перебежчикам. Чебулец установила контакт с Гусейнзаде после получения сведений о поиске им связи с партизанами, предварительно заручившись санкцией штаба 9-го корпуса. Как вспоминала Чебулец, их сотрудничество началось через брата одной её знакомой — владельца магазина, в котором немцы делали покупки. Чебулец описывает это так: «Михайло пришёл под видом разнорабочего. Он был одет в немецкую шинель до пола. Услышав словенскую речь, он всё гадал, что это за язык такой? Однажды он спросил у брата моей знакомой, не знает ли он, где найти партизан. Тот не ответил, потому что даже не знал, что его сестра уже была частью партизанской организации». Получив эти сведения, Чебулец отправилась на велосипеде в Дутовле (словен.), чтобы обсудить добытые данные с товарищами из 9-го корпуса. Они разрешили установление контакта с Гусейнзаде, предупредив, что в целях безопасности она не должна приводить его лично. Это должна была сделать «девушка-блондинка с косичками». Марина Росси цитирует рассказ Чебулец о первой встрече с Гусейнзаде, передающий испытанные ею «страхи и недоверие»: «На третий день я увиделась с ним. Мне казалось, что я умру от страха… Я была белая, как снег. Он показал мне свой пропуск, — поддельный, на мой взгляд, — и понял, что я ему не верю. Я снова поехала в Дутольяно. Там меня успокоили». По словам Чебулец, потом Гусейнзаде договорился прийти на встречу вместе с Мирдаматом Сеидовым[az] (Иваном). Им был доведен приказ взять с собой винтовки и боеприпасы. Чебулец вспоминала: «„Михайло“ не хотел ночевать у меня дома, жил, где придётся. Однажды они сделали вид, что едут на манёвры, а сами на большом грузовике увезли оружие. Я ехала впереди них на велосипеде. Если бы нас остановили, я бы притворилась, что не знаю их… Так мы добрались до Золлы»[46][47].

Переход к партизанам описывает Цирил Зупанц. Местом сбора перебежчиков была квартира подпольщицы Ольги Сосич. Переправку перебежчиков к партизанам осуществляла станция курьерской связи с условным номером П-15 (словен. kurirska postaja P-15)[К 8]. Вечером 6 февраля 1944 года Мехти Гусейнзаде, Джавад Хакимли и Асад Курбанов принесли в обусловленное место своё военное снаряжение. Там они переждали до вечера 7 февраля, после чего двое связных (курьеров — связников) проводили их в село Штанел (словен.) и передали станции П-13. В ночь на 9 февраля совершили переход до села Эрзель (словен.) (община Випава), где располагался штаб 3-й Словенской ударной бригады «Иван Градник». Утром 9 февраля Гусейнзаде и его товарищи были в штабе бригады, где их встретили с воодушевлением[49].

Вслед за группой Гусейнзаде к партизанам при содействии Катры перешли Мирдамат Сеидов и шестнадцать легионеров. В условном месте их ожидали партизаны, препроводившие перебежчиков в 3-ю Словенскую бригаду[20].

Кроме перехода на сторону партизан азербайджанцев, пребывавших в Контовелло, Марина Росси сообщает также о побеге на Красе из 162-й дивизии группы легионеров, организаторами которой были Мазахир Кулиев и Фирудин Гусейнов. Происходило это в сложной обстановке. Один из легионеров сообщил о готовящемся побеге командованию. Немцы пытались остановить дезертиров, однако после перестрелки Кулиеву и его товарищам удалось уйти от преследования. В наказание за побег 12 азербайджанцев были расстреляны[50].

Партизан «Михайло»Править

Зима — весна 1944 годаПравить

Из числа азербайджанцев, прибывших в бригаду «Иван Градник», во время её пребывания в Випавской долине в феврале 1944 года была сформирована в составе 4-го батальона так называемая «русская» рота (словен. ruska četa)[К 9][К 10][51]. Командиром роты стал Джавад Хакимли, а Мехти Гусейнзаде — его заместителем[54]. Ругия Алиева пишет, что Гусейнзаде стал в роте заместителем командира по политической части[55]. Вместе с тем Станко Петелин[sl] и Марина Росси сообщают, что политическим комиссаром «русской» роты был словенец Винко Томц[51][54]. Сведения о «русской» роте дополняет приведенная Станко Петелиным выдержка из политического отчёта штаба 9-го корпуса от 14 марта 1944 года: «Когда мы сказали им, что согласно решению ЦК КП, все красноармейцы — члены партии, принявшие оружие от оккупанта, исключены из партийных рядов — это их серьёзно задело. Мы также сказали им, что от них самих зависит, с какими характеристиками они вернутся домой, на что они ответили, что будут героически сражаться против оккупанта»[51].

 
«Русская» рота 3-й Словенской ударной бригады «Иван Градник», Отлица (словен.), апрель 1944 года[56]

Как пишут Марина Росси и Станко Петелин, Мехти Гусейнзаде недолго оставался в «русской» роте, «так как считал, что может иным способом нанести ещё больший вред немцам»[57][58]. Учитывая его осведомлённость об обстановке в Триесте и подразделениях 162-й дивизии, а также готовность действовать в тылу противника, контрразведка (словен.) бригады «Иван Градник» отправила его вместе с Мирдаматом Сеидовым в феврале 1944 года на контролируемую немцами территорию в район Триеста с заданием обеспечивать переход легионеров в ряды НОАЮ. Здесь они присоединились к диверсионному взводу (словен. minerski vod)[К 11], действовавшему в этом районе[57][58].

Так началось сотрудничество Гусейнзаде со Службой безопасности и разведки Освободительного фронта Словении (словен.) (сокр. ВОС, с мая 1944 года — Отдел защиты народа — ОЗНА (словен.))[59]. Марина Росси считает, что бригада «Иван Градник» обеспечивала контрразведке Освободительного фронта контроль «советских перебежчиков». В первые месяцы 1944 года контактным лицом контрразведки ОФ на Красе для Мехти Гусейнзаде и Мирдамата Сеидова был Алойз Равбар (партизанский псевдоним Эгон, словен. Alojz (Egon) Ravbar). Как отмечает Марина Росси, этот человек «находится в центре историко-литературной реконструкции деятельности советских партизан Мехти Гусейнзаде и Мирдамата Сеидова в Триесте, Гориции и на Красе, с особым акцентом на диверсии, осуществлённые в Триесте и его районах»[60]. В феврале и марте 1944 года Гусейнзаде и Сеидов поддерживали связь через курьеров П-13 и П-15 с подразделениями Освободительного фронта в районе Краса. В это время командиром разведывательно-диверсионных групп ВОС в Триесте был Душан Муних-Дарко. Цирил Зупанц пишет о «полезном и успешном» сотрудничестве между ним и Гусейнзаде[61][62].

Для использования в агитационной работе в среде солдат 162-й дивизии Гусейнзаде и Сеидов подготовили по поручению штаба бригады листовку — воззвание, отпечатанную в типографии 31-й Словенской дивизии (серб.) в количестве 500 экземпляров и доставленную в марте агитаторам через курьеров П-15[63][К 12]. С помощью курьеров станции П-15 и девушек — членов ОФ в Плисковице (словен.), Гусейнзаде и Сеидов установили связь с подпольем ОФ в Опичине (итал.) (ныне часть коммуны Триест) и проводили активную агитацию среди своих бывших товарищей по 162-й дивизии. Это требовало большой осторожности, так как в Опичине был большой немецкий гарнизон. В целях конспирации партизаны скрывали свои имена под псевдонимами. Так Гусейнзаде стал Михайлой, а Сеидов — Иваном Русским. Михайло и Иван Русский в феврале и марте 1944 года привлекли в ряды партизан многих легионеров — бывших красноармейцев, которые сначала поступали в бригаду «Иван Градник». В начале марта 1944 года 3-я Словенская бригада пребывала в Церклянском (словен.) и не могла принимать перебежчиков. В этот период Михайло через связных П-15 и П-13 поддерживал связь с Южно-Приморским партизанским отрядом, который принимал перебежчиков и по распоряжению штаба 9-го корпуса направлял их в 18-ю Словенскую Базовицкую бригаду[64]. По данным Станко Петелина, считается, что благодаря Гусейнзаде пришли в ряды НОАЮ около 150 бывших легионеров[58]. В связи с переходом солдат 162-й дивизии на сторону НОАЮ, её в марте 1944 года перевели из Словенского Приморья в Италию[65][66]. По заключению Здравко Кланьшчека, благодаря пополнению новыми бойцами, прежде всего перебежчиками из 162-й дивизии, был сформирован 10 марта 1944 года Русский батальон 18-й Словенской ударной Базовицкой бригады[67].

2 апреля 1944 года Мехти Гусейнзаде вместе с Мирдаматом Сеидовым по заданию командования 31-й Словенской дивизии пронесли под видом немецких военнослужащих в зал кинотеатра в Опичине два взрывных устройства замедленного действия, незаметно установили их под креслами, после чего покинули здание. В результате взрыва погибли 80 немецких солдат, ещё 60 были тяжело ранены, 200 солдат получили лёгкие ранения. Впоследствии 40 солдат скончались от ран в госпитале[К 13][К 14][70][58][71][72]. Вместе с тем в историографии есть иные сведения о числе немецких жертв диверсии в кинотеатре Опичины. Марина Росси пишет, что погибли 7 немецких солдат[73]. Итальянский историк Карло Джентиле (нем.) сообщает о 8 убитых солдатах[74]. В ответ на диверсию нацисты расстреляли утром 3 апреля 72 заложника (согласно Джентиле — 71) на стрельбище Опичины. Это были итальянские, словенские и хорватские пленённые партизаны и заложники, захваченные в Триесте и других местах региона[74][73].

22 апреля 1944 года Михайло совершил диверсию в офицерской столовой Солдатского дома (нем. Soldatenheim) на улице Гега в Триесте, недалеко от Пьяцца Обердан (итал.), где располагалась штаб-квартира командующего полицией безопасности и СД[К 15][К 16][75][81][82][83]. Гусейнзаде прошёл в здание в немецкой форме, занял место за столиком, оставил сумку со взрывчаткой под столом и под благовидным предлогом покинул помещение[83]. 23 апреля итальянская профашистская газета «Иль-Пикколо (англ.)» рассказала о диверсии в статье «Un attentato dinamitardo al Deutsches Soldatenheim» (рус. Динамитное покушение на немецкий Солдатский дом), а 24 апреля сообщила о последствиях взрыва[84]. Вырезка из статьи «Иль-Пикколо» экспонируется в Музее истории Азербайджана. Научный сотрудник музея Л. Шаламова приводит отрывок из статьи «Иль-Пикколо»: «Вчера, в субботу, коммунистические элементы совершили террористическое покушение на немецкий Солдатский дом в гор. Триесте. Это стоило жизни некоторым немецким солдатам и некоторым итальянским гражданам…»[85]. Согласно отчёту штаба 31-й Словенской дивизии от 7 мая 1944 года, в результате взрыва в «офицерском доме» в Триесте погибли 150 немецких офицеров, тяжёлые ранения получили 200 офицеров и около 150 — лёгкие[68]. Иное число жертв этой атаки приводит Марина Росси. По её данным, взрывом были убиты 5 немецких солдат и повар. В качестве расплаты за диверсию на улице Гега (итал.) немцы повесили 23 апреля публично в окнах, на перилах лестницы и внутри здания Солдатского дома 52 итальянских, словенских и хорватских патриота и заложника[73].

В конце апреля 1944 года разведчикам 31-й Словенской дивизии попала немецкая листовка, в которой излагались рекомендации командования Оперативной зоны Адриатического побережья по обеспечению безопасности немецких военнослужащих. В листовке предупреждалось об угрозах, исходящих от партизан, действующих в немецкой форме, говорящих по-немецки и минирующих столовые и другие места расположения немецких военных. Как полагает Цирил Зупанц: «При этом оккупант невольно признался, как высоко он оценивает акции и диверсии, проводимые Михайлой, а также многими другими диверсионными партизанскими группами»[К 17][87]. В мае о диверсии Михайлы на улице Гега рассказали в газете «Эхо» (словен. Odmev), издававшейся в 1-м батальоне 3-й Словенской ударной бригады, в котором воевали товарищи Михайлы из «русской» роты. Газета карманного формата была напечатана на шапирографе. Как утверждает Зупанц, текст написал редактор газеты со слов Гусейнзаде[83]. Рассказ Михайлы о диверсии изложил Петелин:

«Я долго думал о том, как бы нанести удар немцам. Я искал благоприятный случай и, наконец, мне посчастливилось осуществить свой план в триестском „Солдатенхайме“ в офицерской столовой. Я проголодался и вошёл в офицерскую столовую. Зал был полон офицеров. Я подумывал и сам пообедать, но зал за это время опустел бы и мои действия не имели бы реального эффекта. В то время в зале находилось около 450 немецких офицеров. Я подошёл к одному столу и спросил, могу ли я присесть? Старший немецкий офицер сказал мне, что он скоро закончит обедать и я могу занять его место. Чемодан со взрывчаткой я оставил в зале, сказав, что иду купить талоны на обед. В 13:30 произошёл взрыв. По точным данным, из 450 присутствовавших 150 были убиты, в том числе 40 старших офицеров, 200 тяжело ранены, остальные легко ранены. Я с удовлетворением наблюдал за клубами дыма от места взрыва и видел десять немецких грузовиков с трупами»[88].

4 мая 1944 года о диверсиях в кинотеатре Опичины и в Солдатском доме в Триесте поведала газета 9-го корпуса НОАЮ в статье «Могила в кинотеатре и столовой». Повествование было исполнено в обезличенной форме. В отношении первой акции среди прочего сообщалось о взрыве двух «адских машин»: первой в начале I класса и второй во II классе кинозала. Взрывы произошли в пределах десяти метров. Рассказ о диверсии в Солдатском доме излагался хотя и обезличенно, но прямой речью «товарища, осуществившего успешную акцию в Триесте», и в основном соответствовал содержанию сообщения батальонной газеты «Эхо»[89].

В мае 1944 года Гусейнзаде действовал в тесном сотрудничестве с минёрско-диверсионным взводом (словен. minersko-sabotažni vod — MSV) Южно-Приморского партизанского отряда. Как сообщает Зупанц, они совершали диверсии на железной дороге Дивача — Сежана — Триест и уничтожали там поездные составы противника[61]. Росси пишет о действиях Михайлы с весны по осень 1944 года в разных точках Словенского Приморья — Монфальконе, Гориции и в долине Випавы[90]. Росси сообщает о наиболее нашумевших акциях, запомнившихся партизанам Изонцо, таких как ограбление банка в Монфальконе, захват 14 вагонов и 16 грузовиков с различными товарами. Упоминает об отнятых в Биле у казаков 14 лошадях, налёте на скотобойню в Штандреже (словен.), вывезенном из Гориции большом количестве табака и сигарет[91]. Отмечает и проведение малых акций, таких как изъятие отреза красного шёлка, пригодного для изготовления флагов, продовольствия, военных материалов. Приводит случай о диверсии в доме терпимости, расположенном в Триесте на улице Дель Фортино, с целью поразить одно из мест встреч нацистских информаторов и доверенных лиц, куда также наведывались офицеры вермахта[90].

Лето — осень 1944 годаПравить
 
Партизан «Михайло», 1944 год

Цирил Зупанц сообщает о группе Мехти Гусейнзаде, в которую с лета 1944 года кроме него самого входили азербайджанцы Саша (капитан Красной армии) и Толя (Таги Ализаде[К 18]), а также немец Фриц[К 19]. Саша и Толя были перебежчиками из немецкой армии[93][94]. Мирдамат Сеидов к этому времени был переведен командиром взвода в Охранный батальон штаба 9-го корпуса[93]. Сведения о группе Михайлы дополняет Ильхам Аббасов, который утверждает, что вторым азербайджанцем в группе Мехти Гусейнзаде был Энвер Мамедов[К 20][К 21][92]. Группа Мехти Гусейнзаде тесно взаимодействовала с диверсионной группой (ротой[59]) 9-го корпуса в Горицком округе (словен. Goriško okrožje), руководимой его разведывательным центром и возглавляемой лейтенантом Иваном Суличем[sr] (партизанский псевдоним Царь (словен. Car)). Их операционная зона пролегала от Гориции до Монфальконе[93][98][99]. Словенский партизан-разведчик Симон Вичич (словен. Simon Vičič) обеспечивал в то время курьерскую связь для диверсантов и лично знал Мехти Гусейнзаде. Он вспоминал, что Михайло установил рабочие отношения с Горицкой диверсионно-разведывательной группой 9-го корпуса, насчитывавшей около 40 человек. Иван Сулич и Мехти Гусейнзаде встретились в Биле (словен.). Сулич получил от 9-го корпуса приказ держать Михайлу под своей командой и не отпускать в состав «русского» батальона. Однако Гусейнзаде действовал самостоятельно с двумя «монголами» и одним немцем[100].

В середине июля 1944 года группа диверсантов во главе с Михайлой уничтожила 200 тонн бензина и мазута в окрестностях Гориции[101].

14 сентября 1944 года Михайло совершил диверсию в Триесте в типографии газеты «Иль-Пикколо». Взрыв произошёл в 15:10 и зафиксирован в исторической фотографии Диего де Энрикеса (итал.), хранящейся в Триесте в Музее гражданской войны за мир (итал. Civico Museo di guerra per la pace)[102].

 
На фотографии стоят слева направо: Энвер Мамедов, словенка Валерия, Таги Ализаде, Савва[К 22], Мехти Гусейнзаде и Фриц, 1944 год[96]

На рубеже лета — осени 1944 года положение партизан на севере Италии осложнилось из-за прибытия новых коллаборационистских воинских контингентов с других фронтов. По определению Марины Росси, Венецию-Джулию и соседние районы Словении заполонили тысячи людей «без родины и без перспектив», используемых немецким командованием для борьбы с партизанами: более 20 тысяч казаков, тысячи белогардистов, домобранцев, четников и др. В начале осени 1944 года вермахт развернул масштабное наступление на контролируемую партизанами территорию. В этой обстановке Михайло и его группа вели многочисленные диверсионные действия. Так, чтобы нарушить немецкую линию коммуникации, Гусейнзаде совместно с Ализаде и Фрицем подорвали несколько железнодорожных путей в районе Постойны, в результате чего были уничтожены 24 вагона немецкого поезда[103][35].

В сентябре Гусейнзаде в форме немецкого офицера технической службы проник на аэродром противника и с помощью мин замедленного действия взорвал 2 самолёта и 25 автомашин[104]. В том же месяце Михайло в форме немецкого офицера приблизился на мотоцикле вплотную к невооружённой немецкой роте и открыл по ней огонь[105].

В октябре 1944 года Гусейнзаде устроил взрыв на складе боеприпасов в Солкане (итал.). Как отмечает Марина Росси, реакция немецкого командования «была немедленной» и выразилась в наступлении немецких войск на контролируемую 9-м корпусом территорию Трновского леса (словен.)[К 23]. В это время 18-ю Словенскую ударную Базовицкую бригаду, в составе которой воевали Джавад Хакимли и другие товарищи Михайлы из «русского» батальона, приказом командования переместили в долину Чепована, расположенную в 15 км на северо-востоке от Гориции[101].

29 октября 1944 года Михайло, Саша, Толя и Фриц провели в Монфальконе разведку здания банка и окрестностей, а ночью проникли в банк и вынесли рюкзак, полный лир в банкнотах высокого номинала. Через Добердоб группа прибыла 30 октября в Ренче, где встретилась с диверсионной группой Царя. Партизаны отдохнули и радовались успеху. В ходе встречи Михайло и Царь согласовали предварительно вопрос о присоединении советских партизан к диверсионной группе Царя. Для этого требовалось разрешение разведывательного центра корпуса. На следующий день Мехти Гусейнзаде и трое словенских диверсантов Иван Сулич, Адам Зорн[sl] и Йордан Горян (словен. Jordan Gorjan) отправились в штаб корпуса, располагавшийся тогда в Чеповане. Их путь пролегал через Витовле и Трново (словен.)[107].

ГибельПравить

Мехти Гусейнзаде погиб 2 ноября 1944 года в селе Витовле, возвращаясь с задания в штаб 9-го корпуса, расположенный в населённом пункте Чепован[107][108][109][110].

Зупанц приводит сведения об обстоятельствах гибели Гусейнзаде, изложенные в биографии непосредственного участника и свидетеля событий Адама Зорна (псевдоним Ковач)[К 24]. Зорн сообщал, что 1 ноября 1944 года, следуя в штаб 9-го корпуса, Мехти Гусейнзаде, Иван Сулич, Адам Зорн и Йордан Горян остановились в селе Витовле. Здесь и в селе Ренче (словен.) у партизан были исходные базы (по определению Росси — оперативные базы). По свидетельству Зорна, хлев гостиницы, в котором укрылись прибывшие и уже ранее находившиеся здесь партизаны, всего 8 человек, был ночью неожиданно окружён немцами. Михайло и словенец Дрейчек (настоящее имя Андрей Комел) предприняли попытку вырваться из оцепления, но были убиты очередями из автомата. По версии Зорна, в эту ночь немцы проводили в селе реквизиционную акцию. Сам Зорн был захвачен немцами в ходе осмотра хлева вместе с ещё одним партизаном. Остальные избежали захвата[107][112].

Как следует из донесения штаба 30-й дивизии командованию 9-го корпуса НОАЮ от 9 ноября 1944 года, накануне гибели Мехти Гусейнзаде, в ночь с 30 на 31 октября немцы приступили к планомерному сосредоточению своих подразделений на подступах к Трновскому лесу для последующего наступления на территорию, контролируемую партизанами. Немецкая операция началась 31 октября со стороны дороги Горица — Айдовшчина переброской передовых подразделений к сёлам Витовле и Шмихел (словен. Šmihel). В ночь с 31 на 1 ноября патруль 19-й Словенской бригады установил присутствие немецких войск на пути из Витовле к дороге Трново — Локве (словен. Lokve). В то же время патруль, который был направлен партизанами в само Витовле, столкнулся здесь с немцами возле церкви Успения Пресвятой Богородицы. 1—2 ноября немцы предприняли ряд попыток прорваться на гребень Трновского леса. Бои на направлении села Трново продолжались до 6 ноября[113].

В советской, а также азербайджанской историографии излагаются иные обстоятельства гибели Мехти Гусейнзаде. Историк Гараш Мадатов писал, что после взрыва склада боеприпасов в районе Горицы 2 ноября 1944 года Гусейнзаде «при возвращении в отряд столкнулся с фашисткими лазутчиками. Чтобы уйти от преследования, он повернул к селу Витовле. Фашисты знали дом, в котором скрывался Мехти и устроили там засаду. Они предприняли немало усилий, чтобы взять живым храброго партизана. Вступив в неравную схватку, Михайло уничтожил около 10 фашистов, а последнюю пулю пустил себе в сердце»[114].

Рассказ Джавада Хакимли, начальника штаба «советского» батальона 18-й Словенской ударной Базовицкой бригады и близкого друга Михайлы, отличается от версии Зорна. По его словам, ночевали партизаны в подвале. Когда их окружили немцы, Михайло при попытке прорваться через оцепление был ранен и застрелился, чтобы избежать плена. Хакимли предполагал, что партизан предал один из местных жителей[115].

Тело Мехти Гусейнзаде было погребено местными жителями, затем перезахоронено партизанами 2-го «русского» батальона 18-й Словенской бригады на кладбище села Чепован[116]. На его могиле была установлена деревянная пирамида с прикреплённой железной пластиной с надписью: «Здесь погребен т. Мехди Гусейнов (Михайло) Род 22-XII.1919 г. г. Баку. Погиб героической смертью 2-XI-1944 г. в Випаве»[117].

Последующие событияПравить

24 ноября 1944 года газета Освободительного фронта в Словенском Приморье и Гореньске «Партизанский дневник[sl]» опубликовала статью сотрудника штаба 9-го корпуса лейтенанта Митара Раичевича «Герой Михайло пал» (словен. Junak Mihajlo padel). Начиналась она словами: «2 ноября 1944 года героически погиб в Витоле товарищ Мехди Гусейнов-Михайло. Товарищ Михайло был азербайджанцем по национальности…» Далее излагались краткие биографические данные Гусейнзаде, обстоятельства его прихода в ряды словенских партизан и результаты разведывательно-диверсионной деятельности. В завершении статьи автор писал: «С его смертью бойцы русского батальона утратили великого земляка. 9-й корпус потерял своего первого борца — героя. Его смерть является большой потерей для всего Приморья, в котором будет жить в веках легенда о его делах и героизме, потому что он любил Словенское Приморье, как свой родной край, и жертвовал за его освобождение свою жизнь. Его лик всегда будет жить в нашей памяти. Его деятельность нас ободряет, воодушевляет на новую борьбу и подвиги. Михайло и его борьба за свободу народа вошли в разряд наших великих бойцов…»[118].

После гибели Гусейнзаде его группу расформировали[119][92], а товарищей включили в диверсионную группу Сулича. Сам Иван Сулич был убит под Горицией 26 декабря 1944 года. Таги Ализаде (Толя) погиб в Ренче, попав в засаду казаков[117]. Душан Муних был убит 10 января 1945 года немецкими и итальянскими спецслужбами в селе Боршт близ Триеста. Обоим командирам диверсионных групп, с которыми сотрудничал Мехти Гусейнзаде — Душану Муниху и Ивану Суличу — посмертно были присвоены звания Народного героя Югославии[120]. Согласно сведениям Ильхама Аббасова, Энвер Мамедов после смерти Мехти Гусейнзаде воевал в «русском» батальоне 18-й Словенской ударной бригады. Здесь он стал сначала заместителем командира роты, а затем командиром роты. Мамедов был ранен, но пережил войну и вернулся на родину, где умер в мае 1979 года[121][96].

Роль и деятельность Мехти Гусейнзаде в рядах НОАЮ долгое время не была известна широкой общественности Советского Союза. Согласно документу, представленному в фильме режиссёра Таира Алиева «Его звали Михайло», в 1946 году МГБ АзССР завело на Гусейнзаде (в постановлении значится как Гусейнов Мехти Ганифа оглы, 1918 года рождения, уроженец г. Баку) агентурно-розыскное дело, перерегистрированное в мае 1952 года по окраске «изменник Родине»[122].

Первым, кто сообщил родственникам Мехти Гусейнзаде о его судьбе, был Джавад Хакимли[96].

В 1955 году Центральный комитет (ЦК) компартии Азербайджана (КП Азербайджана) ходатайствовал перед ЦК КПСС о посмертном присвоении Мехти Гусейнзаде звания Героя СССР, однако представление было отклонено за недостаточностью материалов[123].

5—6 июня 1955 года югославская газета «Борба» опубликовала статью «Две акции в Триесте», в которой изложила подробный рассказ о двух наиболее резонансных диверсиях Михайлы: в кинотеатре в Опичине и в Солдатском доме на улице Гега в Триесте[69].

31 мая 1956 года газета «Правда», опубликовала письмо ветерана «русского» батальона 18-й Словенской бригады Григория Жиляева «Товарищ Михайло», посвящённое Мехти Гусейнзаде[124]. В августе 1956 года все собранные материалы о подвигах Гусейнзаде были направлены в КГБ при СМ СССР для доклада в ЦК КПСС. В свою очередь КГБ обратился через Посольство СССР в СФРЮ к югославской стороне с просьбой проверить и задокументировать деятельность Гусейнзаде в составе НОАЮ[125]. В октябре 1956 года Григорий Жиляев записал «Воспоминания о Мехти Гусейнзаде (Михайло)» и передал рукопись в Институт истории АН Азербайджанской ССР. Институтом в скором времени было собрано значительное количество материалов о подвигах партизана[126]. В январе 1957 года, по результатам рассмотрения дополнительных документов, КГБ при СМ Азербайджанской ССР доложил в ЦК КП Азербайджана справку о подвигах Мехти Гусейнзаде[8].

11 апреля 1957 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Мехти Гусейнзаде было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно)[127].

Итоги и оценки разведывательно-диверсионной деятельности Мехти ГусейнзадеПравить

После вступления в феврале 1944 года в ряды партизан 9-го корпуса НОАЮ, Мехти Гусейнзаде действовал чрезвычайно смело и успешно в немецком тылу во взаимодействии с подразделениями ВОС (с мая 1944 года — ОЗНА) в Триесте, Гориции и на Красе[128]. Пользуясь знаниями немецкого языка и военных порядков в вермахте, он проникал в форме противника в расположение германских войск и совершал там дерзкие диверсии[129]. Военно-исторический институт в Белграде поясняет деятельность Гусейнзаде в Триесте выполнением заданий штаба 31-й Словенской дивизии[68]. С лета по осень 1944 года Гусейнзаде действовал со своей диверсионно-разведывательной группой в районе от Гориции до Монфальконе в сотрудничестве с диверсионной группой 9-го корпуса, возглавляемой Иваном Суличем[130][131]. После исполнения своих акций Михайло возвращался в штаб 9-го корпуса, где отчитывался о проделанной работе и получал новые задания[59].

Первая публикация итогов деятельности Мехти Гусейнзаде за период пребывания в рядах словенских партизан состоялась 24 ноября 1944 года в газете «Партизанский дневник» в некрологе, подписанном сотрудником штаба 9-го корпуса лейтенантом Митаром Раичевичем:

В Опчине он взорвал зал кинотеатра, при этом было убито 150 офицеров и солдат, а также много раненых. Там же взорвал трансформатор между вражескими бункерами и уничтожил два бункера. В Триесте заминировал офицерскую столовую, в которой были убиты и ранены 250 немецких офицеров, среди них большое число старших офицеров. В другом случае, взорвал в Триесте 6 воинских казарм, где погибли 350 немецких солдат. В Триесте взорвал две электростанции и здание фашистской газеты «Пикколо», при этих акциях было 33 погибших и 12 раненых. В Триесте уничтожил 4 немецких грузовика и угнал немецкий мотоцикл. В Горице взорвал электростанцию и захватил живьём немецкого офицера. Захватил немецкий грузовик с архивными документами и топографическими картами, пишущими машинками и другим имуществом. В Триесте он захватил и доставил в наши части более 1600 кг продовольствия. Успешно участвовал во многих акциях против немецких патрулей и засадах на Красе. В результате агитации в немецких войсках Михайло привлёк на сторону народно-освободительной армии около 150 бывших красноармейцев. В Реке организовал переход из фашистских воинских формирований на нашу сторону около 300 солдат, предварительно перебивших своих офицеров. Из всего этого явно видно, сколько сделал в нашей армии погибший товарищ Михайло. Около 1000 фашистских вояк пали от его руки, многие были ранены. В результате его диверсионных акций были уничтожены многие вражеские промышленные объекты, военные укрепления и материалы. В распоряжение нашей армии были переданы большие трофеи. В результате агитационной работы он содействовал созданию нового батальона в нашей армии, состоявшего из советских военнопленных[118].

Станко Петелин называет Мехти Гусейнзаде одним из самых успешных диверсантов 9-го корпуса НОАЮ[132]. Историк утверждал, что диверсант Михайло уничтожил больше командных кадров противника, чем весь 9-й корпус в течение всего периода его существования[133]. В. Н. Казак приводит данные Петелина, согласно которым, один только Гусейнзаде во время различных операций уничтожил около тысячи фашистских захватчиков[134]. Издание «История Второй мировой войны 1939—1945» относит Мехти Гусейнзаде к категории национальных героев Югославии[135].

А. М. Сергиенко, изучавший документы ЦАМО РФ, сообщает о «большой помощи» Мехти Гусейнзаде кадровому сотруднику ГРУ НКО подполковнику Ивану Петровичу Рыбаченкову, действовавшему с июня 1944 года в качестве представителя советской военной миссии при штабе 9-го корпуса НОАЮ. Историк пишет: «Прекрасно зная немецкий, он проникал в военные учреждения врага, принося ценнейшие сведения. Большое значение для советского командования имели добытые Рыбаченковым и его помощниками данные о переброске немецких частей из Италии в Венгрию»[136].

Сведения о диверсиях Гусейнзаде в кинотеатре Опичины и на улице Гега в Триесте включены в «Хронологию освободительной борьбы народа Югославии 1941—1945 годов»[137].

Марина Росси считает, что диверсии в кинотеатре Опичины и на улице Гега в Триесте сопоставимы по последовавшему жестокому возмездию и долгосрочным политическим последствиям с диверсией итальянского движения Сопротивления 23 марта 1944 года в Риме на улице Раселла[it][73]. Она заключает, что эти акции, совершённые Гусейнзаде, представляли собой «особую эскалацию стратегии минёрского взвода и словенской контрразведки». Последовавшие за этим массовые расстрелы немцами заложников побудили Освободительный фронт Словении к выбору в дальнейшем целей для атак без риска для гражданского населения. По оценке Марины Росси, диверсию на улице Гега большинство антифашистов считает законным актом войны. Однако среди бывших товарищей советских партизан были те, кого «терзали сомнения, ибо они были не в состоянии принять такое большое количество жертв за довольно скромный для партизанского движения результат»[80].

Историк Михаил Талалай объясняет позднее признание подвигов Мехти Гусейнзаде сложными международными отношениями, с одной стороны между Италией и ФНРЮ в связи с территориальным спором из-за зоны Триеста и определения границы Италии и Словении, а с другой стороны из-за Советско-югославского конфликта 1948—1953 годов. В тот период итальянский историографический нарратив рассматривал деятельность партизан Словении, «как приносившую угрозу территориальной целостности нации». В СССР признание заслуг Гусейнзаде произошло «позже, чем он того заслуживал». Когда на рубеже 1940—1950-х годов стало известно о его деятельности, никакое взаимодействие между советской и югославской стороной было невозможно. Ситуация изменилась лишь с наступлением «Хрущёвской оттепели». Дополнительно этот процесс осложнял факт сотрудничества Гусейнзаде с вермахтом в качестве пропагадиста Азербайджанского легиона. По этой причине биографией Гусейнзаде долгое время занимались органы МГБ СССР[138].

Цирил Зупанц заключает: «Душан Муних-Дарко и Иван Сулич-Царь погибли, будучи ведущими диверсантами в 9-м корпусе. Вскоре после войны они были объявлены народными героями. Михайло также по праву заслужил это звание»[93].

О роли советской разведки в деятельности Мехти ГусейнзадеПравить

Со 2 апреля 1944 года[139] и до конца войны при Главном штабе народно-освободительной армии и партизанских отрядов Словении действовала группа советской военной миссии. Возглавлял её старший помощник начальника миссии, кадровый разведчик ГРУ НКО, специалист по диверсионно-разведывательной деятельности полковник Николай Кириллович Патрахальцев. 6 июня к группе присоединился ещё один сотрудник ГРУ подполковник Иван Петрович Рыбаченков с радистом Леонидовым. Рыбаченков и Леонидов были прикреплены к штабу 9-го корпуса. Их задачей была организация приёма грузов в рамках советской военной помощи, консультации словенских командиров по военным вопросам и сбор сведений о противнике[136][140]. Словенский историк Горазд Байц пишет, что Рыбаченков осуществлял «слежку за офицерами в среде партизан» и контроль за секторами Горицы, Триеста и Северной Италии[141].

О связи Мехти Гусейнзаде с разведчиком ГРУ Рыбаченковым сообщает историк А. М. Сергиенко[136]. Группа Гусейнзаде действовала в качестве специального диверсионно-разведывательного подразделения 9-го корпуса[97]. Как сообщает Цирил Зупанц, 30 октября 1944 года Мехти Гусейнзаде и Иван Сулич предварительно обсудили вопрос о целесообразности присоединения советской группы к подразделению Царя. Зупанц отмечает, что при решении этого вопроса в разведцентре 9-го корпуса «своё слово имел бы и глава российской военной миссии»[87].

Мифы и противоречивые сведенияПравить

Михаил Талалай пишет, что вокруг признания подвигов Мехти Гусейнзаде бытуют мифы: «Так, якобы о Мехти рассказал Сталину сам итальянский генсек Пальмиро Тольятти, когда приезжал в Москву, и что сам Сталин дал приказ расследовать жизнь героя»[7]. Ильхам Аббасов указывает на беспочвенность утверждений о причастности к процессу признания Иосипа Броза Тито, якобы сообщившего советскому руководству о подвигах Гусейнзаде после восстановления советско-югославских отношений. Этому нет документальных подтверждений[96].

Аббасов также обращает внимание на то, что Гусейнзаде необоснованно приписывают освобождение из тюрьмы в Удине 700 военнопленных, в том числе 147 советских воинов. Аббасов объясняет, что эта операция состоялась уже после гибели Михайлы — 7 февраля 1945 года. Участвовал в ней другой азербайджанец — Али Бабаев по прозвищу Пиотто[121][11]. Согласно статье Пьерлуиджи Висинтина, нападение на тюрьму в Удине осуществила группа итальянских и советских партизан из батальона гаппистов[it] «Красные дьяволы» Гарибальдийской дивизии «ГАП Фриули» (итал. Battaglione Diavoli Rossi della Divisione Garibaldi «G.A.P. Friuli»). В результате той акции были освобождены 73 узника, в том числе многие приговорённые к смертной казни[142][143].

В публикациях Гараша Мадатова, ряда других советских авторов и Марины Росси сообщается о соучастии Мирдамата Сеидова в разведывательно-диверсионной деятельности Мехти Гусейнзаде[144][145][146]. Цирил Зупанц повествует об их совместной подготовке побега из немецкой части, работе по привлечению военнослужащих 162-й дивизии на сторону НОАЮ, а также в диверсиях в кинотеатре Опичины и Солдатском доме на улице Гега в Триесте[147]. Мадатов в изданной в 1975 году книге «Герой Советского Союза Мехти Гусейнзаде: К 30-летию победы советского народа в Великой Отечественной войне» не упоминает Мирдамата Сеидова в контексте названных акций, но относит их на счёт группы Михайлы[70]. Однако в том же году Мадатов пишет в книге «Азербайджан в Великой Отечественной войне Советского Союза: 1941—1945» об устроенных Гусейнзаде и Сеидовым взрывах 2 апреля 1944 года в кинотеатре «Опчина» и в мае в казино[148]. Росси заключает, что исполнителем акции на улице Гега был только Гусейнзаде, но Сеидов хотел приписать себе, наряду с Михайлой, также и вторую диверсию[80]. Вместе с тем Ругия Алиева, основываясь на свидетельствах Джавада Хакимли и Григория Жиляева, ставит под сомнение участие Мирдамата Сеидова в обеих вышеуказанных акциях[79].

В отношении Мирдамата Сеидова Михаил Талалай отмечает: «Точной реконструкции диверсионной деятельности Мехти мешает некритическое использование сведений от другого азербайджанского участника Сопротивления в районе северной Адриатики, Мирдамата Сеидова: он опубликовал в 1960 г. „Воспоминания партизана“, а затем и другие тексты, в которых, согласно мнению авторитетных исследователей, неправомочно приписал себе множество подвигов с целью получения почестей и привилегий. К сожалению, недостоверные рассказы и интервью М. Сеидова широко присутствуют и в ряде современных исследований»[149].

Излагая процесс признания подвигов Мехти Гусейнзаде, Михаил Талалай сообщает, что МГБ Азербайджана «подготовило в 1951 г. досье на Гусейнзаде, где он характеризовался как храбрый и бесстрашный партизан-диверсант»[150]. В одном из интервью Ильхама Аббасова говорится: «Популяризация же боевой славы М. Гусейнзаде началась с официальной справки на имя Первого секретаря ЦК КП Азербайджана Мир Джафара Багирова, которая в октябре 1951 года была направлена на подпись Министру государственной безопасности Азербайджанской ССР С. Емельянову. В ней описывались полученные данные по поводу уроженца города Баку Мехти Гусейнзаде, сына первого начальника городской милиции города. Отмечалось, что Мехти героически воевал и погиб, нанеся большой урон фашистам — немцам и итальянцам»[96]. Вместе с тем, согласно постановлению, которое демонстрируется в фильме Таира Алиева «Его звали Михайло», в мае 1952 года генерал-майором Емельяновым было утверждено перерегистрирование агентурно-розыскного дела на Гусейнова Мехти Ганифа оглы по окраске «изменник Родине»[122].

Личная жизньПравить

ЛичностьПравить

Согласно приведенному Гарашем Мадатовым описанию Мехти Гусейнзаде в период учёбы в военном училище, был он среднего роста, широкоплечим, хорошо сложенным юношей. Характеризовался как активный и образцовый курсант. Побеждал в спортивных соревнованиях, неоднократно отмечался командованием за оформление ленинской комнаты, занимал первые места в конкурсах стенгазет[151].

В некрологе, написанном Митаром Раичевичем и напечатанном в газете «Партизанский дневник» 24 ноября 1944 года, изложена характеристика Мехти Гусейнзаде: «Безжалостный немецкий террор, голод и немыслимые мучения вынудили его вступить в немецкую армию, где он был восемь месяцев. В феврале этого года он перебежал на нашу сторону. За это время был разведчиком, совершал диверсионные акции, организовывал агитацию среди русских в немецкой армии, был бойцом. За все время службы в народно-освободительной армии проявил себя находчивым разведчиком, умеющим выйти из любой ситуации. Он добывал информацию даже тогда, когда никто этого не ожидал. Как разведчик-диверсант, в акциях против оккупантов был он мастером, своего рода художником. Для него не было ничего невозможного. В качестве пропагандиста в немецких рядах, был он стойким и хитрым, как боец — храбрым, дерзким, неустрашимым и инициативным. Как работник — неутомим, как человек — cильный, спокойный, прилежный и скромный. Михайло был настоящим патриотом, которому трудно было видеть, как немецкие орды топчут его землю. После того, как немцы вынудили его вступить в их войско, он использовал первый же шанс, чтобы перейти в Народно-освободительную армию Югославии, которой отдал все свои силы и способности»[118].

Михаил Талалай выделяет такие личные качества Гусейнзаде, как «дерзкая решительность в диверсиях, многочисленные гуманитарные таланты (он писал стихи, блестяще знал языки, музицировал, занимался живописью)», а также его «убеждённость в антифашизме»[152].

Симон Вичич считал, что Мехти Гусейнзаде был «самым способным диверсантом» в их краях, умным и очень немногословным. Вот его характеристика Михайлы: «Он был правильным разведчиком. Он никогда не говорил, как его зовут. Он всегда был просто Михайлой. Он не рассказал, откуда он родом. Он сказал, что служил в Советской Армии, и больше ничего. Он говорил только с Царём. Он никогда ни с кем не болтал. Он всё держал в себе. Но он говорил по-русски, немного по-итальянски и безупречно по-немецки»[100].

Марина Росси отмечает умение Мехти Гусейнзаде оказывать влияние на людей и вызывать их симпатии. По её изложению: «Магнетическая личность Мехти очаровывала товарищей по оружию, пленных, а также офицеров германского командования»[26]. Шамистан Назирли приводит воспоминания бывшего партизана Фаруха Султанова о жизнерадостности, оптимизме и весёлости Мехти, вселявшего веру и надежду в людей своей убеждённостью и целенаправленностью поиска возможностей вырваться из плена и легиона[29].

Наряду с вышеизложенными личными качествами, Михайло играл на таре и сочинял стихи[153].

Сражаясь в далёкой Адриатике, Гусейнзаде не переставал помнить о своём отечестве. В одном из своих стихотворений он с исключительной теплотой вспоминает о своей родине:

Я хотел стать багряным осенним листом,
Чтобы ветра порыв подхватил бы меня,
И, подняв над лесами, над снежным хребтом,
На родной стороне опустил бы меня…[154]

Очень характерно свидетельствует о его любви к своему отечеству другое четверостишие, написанное им в конце 1943 года вдали от родины:

Ты вскормила и вырастила меня в своих объятиях.
Всего себя готов я принести тебе в жертву, Родина!
Не допущу, чтобы чужие руки оскверняли тебя,
Знай, что я твой верный сын. Родина![155]

  • Картина кисти М. Гусейнзаде

  • Натюрморт кисти М. Гусейнзаде

  • Обложка книги «На боевых путях» (1936). Художник М. Гусейнзаде

  • Стихотворение, написанное Гусейнзаде в апреле 1944 года в Италии, Пола

СемьяПравить

У Мехти Гусейнзаде были две сестры — Пикя Ализаде и Хуриет Азизбекова. Племянник от старшей сестры — Акшин Ализаде, стал известным советским и азербайджанским композитором, Народным артистом Азербайджанской ССР.

ПамятьПравить

 
Памятник Мехти Гусейнзаде в Баку

  • Мемориальный музей Мехти Гусейнзаде в городе Нова-Горица

  • Мемориал Мехти Гусейнзаде в городе Нова-Горица

  • Мемориальная доска на стене дома в Баку, в котором жил Мехти Гусейнзаде

  • Марка Азербайджана, посвящённая 95-летию со дня рождения Гусейнзаде (2013)

ПримечанияПравить

КомментарииПравить

  1. ↑ Термин Словенское Приморье, реже Приморская Словения, в период Второй мировой войны не имел территориального определения. Под этим названием чаще всего подразумевалась часть территории Юлийской Крайны, как по-словенски и хорватски называли Венеция-Джулию, пролегающая с востока на запад от границы между Королевством Италия и Королевством сербов, хорватов и словенцев, установленной Рапалльским договором, и до старой границы между Италией и Австро-Венгрией по состоянию на 1915 год (исключая, хорватские территории и Канальскую долину[sl]). Этим термином также обозначалась западная часть словенской этнической территории, включая Венецианскую Словению, Резию[sl] и Канальскую долину[3].
  2. ↑ Мадатов писал, что Мехти сначала отправился в Москву с целью поступления в Академию художеств, но, изменив свои планы, поступил в Ленинградский институт иностранных языков на факультет французского языка[12].
  3. ↑ Марина Росси приводит утверждение Мирдамата Сеидова о том, что ему и его товарищам пришлось пойти на коллаборационизм, чтобы не умереть[20].
  4. ↑ Историк Николай Дембицкий (укр.) пишет: «Основными мотивами, повлиявшими на решение военнопленных служить в немецких формированиях, были спасение от голода и зверств, чинимых немцами в лагерях, страх быть расстрелянными, а некоторые лелеяли надежду при первой возможности сбежать к партизанам или перейти линию фронта, что часто и происходило… Нельзя и отрицать тот факт, что часть военнопленных, особенно перебежчиков, служили немцам по убеждению»[24].
  5. ↑ Историк Мадатов относил к активу подпольной организации Мехти Гусейнзаде, Рза Агазаде, Джамиля Исмайлова, Мирдамата Сеидова, Джавада Хакимли, Микаила Кулибекова и других[22].
  6. ↑ Зона действий 9-го корпуса простиралась с севера на юг от Юлийских Альп до Адриатики, а с востока на запад от Гореньски и стратегически важной железнодорожной линии Любляна — Постойна — Триест до Фриульской равнины[it]. Северная часть корпусного района была трудной для базирования и ведения боевых действий из-за её высокогорности, малонаселённости и суровых зим. По этой причине подразделения корпуса периодически оттягивались отсюда в центральную лесистую часть операционного района, в основном постоянно контролировавшуюся партизанскими войсками. Это была территория, включающая ущелье Башка-Грапа[sl], горы Шкофьелошко-Грибовье[sl] и плато Трновский лес и Баньшка-Планота. Корпус состоял к началу 1944 года из двух дивизий (30-й и 31-й), Идрийско-Толминского, Доломитского, Гореньского, Западнокорошского, Бришко-Бенешского и Южно-Приморского партизанских отрядов, а также подразделений Службы безопасности и разведки Освободительного фронта Словении (с 1 марта 1944 года — войск государственной безопасности (словен. Vojska državne varnosti, сокр. ВДВ)), при этом особое место в операционной деятельности этих подразделений принадлежало минёрско-диверсионным взводам партизанских отрядов и дивизий, уничтожавшим инфраструктуру оккупантов на всём участке корпуса, вплоть до Фриули[38][39].
  7. ↑ В рядах партизан Италии и Словении военнослужащих 162-й (тюркской) пехотной дивизии и восточных легионов вермахта — кавказцев, туркестанцев, выходцев из советской Азии — называли монголами. Историк Михаил Талалай отмечает, что «монголы», переходившие к партизанам, становились «русскими», а то даже и «советскими», что «подчеркивало их новую роль соучастников советской армии, которая победоносно двигалась к Берлину»[41].
  8. ↑ В условном названии станции курьерской связи буква «П» обозначает Приморье[48].
  9. ↑ Ко времени создания «русской» роты лиц русской национальности в ней не было[51]. Русскими в Югославии по установившейся традиции во время Второй мировой войны называли граждан СССР и военные формирования НОАЮ, состоявшие полностью или частично из представителей многих национальностей Советского Союза[52].
  10. ↑ В дальнейшем «русская» рота была включена в состав 1-го батальона бригады[53].
  11. ↑ Марина Росси приводит разъяснение бывшего партизанского диверсанта Риккардо Горуппи (итал. Riccardo Goruppi) о задачах и деятельности таких взводов: «Группы (взводы́) минёров состояли из 20—25 человек, действующих в оккупированных немцами районах, особенно в Триесте, Гориции и на Красе. ОЗНА, тайная полиция словен. Odsek za zašcito naroda (Отдел защиты народа), осуществляла контроль над боевиками, но объекты диверсий выбирались взводом. Взводы́ наносили удары по железным дорогам, грузам оружия, мостам, казармам, обозам, грузовикам… На первом этапе они были отдельными группами»[57].
  12. ↑ Шамистан Назирли приводит текст листовки, написанной, по словам Джавада Хакимли, Мехти Гусейнзаде вместе с ним, отпечатанной на азербайджанском и русском языках и распространявшейся в среде бывших военнопленных: «Дорогие товарищи! Свобода и время мести, которые мы с нетерпением ждали, наступили. Теперь слово за вами. Вместе с другими товарищами вам необходимо быть в назначенное время в заранее точно определенном месте. О них вам скажет человек, который вручит письмо. Задержка и откладывание побега будут караться смертью. Отряды партизанских объединений обязательно обеспечат вам переход на сторону партизан. Прочти, передай товарищу. Земляки. Смерть фашизму — свобода народу!»[29].
  13. ↑ Военно-исторический институт в Белграде в примечании к отчёту штаба 31-й дивизии в штаб 9-го корпуса от 7 мая 1944 года пишет, что штаб 31-й дивизии направил Мехти Гусейнзаде по его просьбе в Триест со специальными разведывательно-диверсионными заданиями, все из которых он выполнил: «Мехти Гусейнзаде (Михайло) в течение 1944 года взорвал 6 немецких казарм в Триесте, немецкий военный кинотеатр,…»[68].
  14. ↑ Югославская газета «Борба» сообщала в статье «Две акции в Триесте», опубликованной в выпусках за 5—6 июня 1955 года, что Михайло был отправлен командованием 31-й дивизии в Триест с заданием совершить диверсии против немецких войск. Для обеспечения действий Михайлы на контролируемой немцами территории разведчики выдали ему немецкое удостоверение личности и пропуск[69].
  15. ↑ «Хронология освободительной борьбы народа Югославии 1941—1945 годов» сообщает о совершении диверсии в «офицерском доме» в Триесте 22 апреля 1944 года[75]. Казнь заложников совершена на следующий день 23 апреля[76]. В отчёте штаба 31-й Словенской дивизии от 7 мая 1944 года диверсия в «офицерском доме» в Триесте датирована 23 апреля 1944 года[68]. Мадатов приводит выдержку из донесения штаба 31-й дивизии, где указано днём диверсии 23 апреля[77].
  16. ↑ В советских публикациях сообщалось о совершении диверсии 22 апреля 1944 года Мехти Гусейнзаде совместно с Мирдаматом Сеидовым[78]. Участие последнего опровергает Ругия Алиева[79]. Марина Росси в результате анализа имеющихся материалов заключает: «Без тени сомнения следует, что исполнителем акции на улице Гега был только Мехди Гусейнзаде. До ознакомления с записями Жиляева, при отсутствии других доказательств, триестские ветераны — партизаны поверили Мирдамату Сеидову, который после диверсии в кинотеатре в Опичине хотел приписать себе, наряду с Михайлой, также эту вторую диверсию»[80].
  17. ↑ Цирил Зупанц цитирует текст листовки: «Солдаты должны знать, что Оперативная зона Адриатического побережья находится под надзором партизан. Поэтому они всегда должны быть готовы к их атакам. Партизаны тоже ходят в немецкой форме и говорят по-немецки. Бывает, минируют столовые и места, где стоят немецкие солдаты. Особенно опасно на второстепенных дорогах. Поэтому немецкие солдаты никогда не должны ходить в одиночку, а всегда группами. Оружие всегда должно быть под рукой. Солдаты должны посещать только те рестораны, которые им разрешены. При встрече с чужими автомобилями следует быть очень осторожными, так как в них могут быть бандиты. Партизанские шпионы также постоянно работают. Телефонные разговоры небезопасны, потому что их часто прослушивают. Вообще, лучше всего, чтобы немецкие солдаты не заводили никаких знакомств, а особенно осторожно им следует быть с женщинами и в заведениях общепита. Если кто-то вызывает подозрение, то следует немедленно сообщить о нём или арестовать его!» Разведывательный центр 31-й дивизии немедленно после получения листовки сообщил о ней в Разведывательный центр штаба 9-го корпуса. Текст листовки с комментариями был опубликован 1 мая 1944 года в газете 9-го корпуса НОАЮ «Партизанский дневник» (с 1 июня 1944 года — газета Освободительного фронта в Словенском Приморье и Гореньске[86])[87].
  18. ↑ Толя — это партизанский псевдоним Таги Ализаде, 1924 года рождения. Погиб 4 апреля 1945 года. На памятнике в селе Ренче (словен.), установленном над братской могилой советских партизан, воевавших в Словенском Приморье, Таги Ализаде ошибочно указан как Анатолий Алиев»[92].
  19. ↑ Марина Росси указывает, что Фриц — это псевдоним, его личность до сих пор не установлена. О нём сообщается, как об австрийском офицере родом из Марибора, бывшем адъютанте 314-го Азербайджанского полка[50].
  20. ↑ Мамедов Энвер Гусейнович, 1921 года рождения, уроженец села Умудлу Агдамского района, азербайджанец, мл. лейтенант[95][92][96].
  21. ↑ Гараш Мадатов пишет, что в специальную группу, созданную в начале 1944 года при штабе 9-го корпуса и возглавляемую Мехти Гусейнзаде, входили, кроме словенцев, Мирдамат Сеидов, Таги Алиев и Энвер Мамедов[97].
  22. ↑ Савва — это боевой псевдоним подпольщицы ОФ, которая в феврале 1944 года помагала Мехти Гусейнзаде с группой товарищей добраться до 3-й Словенской ударной бригады «Иван Градник»[54].
  23. ↑ В октябре 1944 года немецкие войска начали массированное наступление на освобождённые партизанами территории Словении… Н. С. Пилько пишет: «IX корпус сосредоточил свои силы в районе течения р. Соча. Подобные действия принудили германскую армию начать новые операции в Трновском лесу»[106].
  24. ↑ Бывший диверсант Адам Зорн-Ковач заполнил 24 ноября 1952 года опросник для получения Партизанского памятного знака 1941 года[111].

ИсточникиПравить

  1. ↑ Меһди Һүсейнзадә һаггында, 1957, с. 43.
  2. ↑ Надгробный камень Мехти Гусейнзаде
  3. ↑ Troha, 1998, s. 6—8.
  4. ↑ Советская военная энциклопедия, 1977, с. 75.
  5. ↑ 1 2 Мадатов, 1975, с. 5.
  6. ↑ Азернешр-1976, 1976, с. 236.
  7. ↑ 1 2 3 Талалай, 2018, с. 7.
  8. ↑ 1 2 3 Алиева, 2005, с. 27.
  9. ↑ Мадатов, 1975, с. 5—6.
  10. ↑ Мадатов, 1975, с. 6.
  11. ↑ 1 2 3 4 5 Советская военная энциклопедия, 1977, с. 75—76.
  12. ↑ 1 2 3 Мадатов, 1975, с. 7.
  13. ↑ Ильхам Аббасов_2, 2021.
  14. ↑ 1 2 3 4 5 Алиева, 2005, с. 28.
  15. ↑ 1 2 3 Мадатов, 1975, с. 8.
  16. ↑ Дробязко и др., 2011, с. 369.
  17. ↑ Дробязко и др., 2011, с. 367.
  18. ↑ Алиева, 2005, с. 28—29.
  19. ↑ Rossi, 2014, p. 132.
  20. ↑ 1 2 Rossi, 2014, p. 138.
  21. ↑ Шаламова, 1977, с. 115.
  22. ↑ 1 2 3 Г. А. Мадатов, 1975, с. 351—352.
  23. ↑ 1 2 Алиева, 2005, с. 29.
  24. ↑ Дембицкий, 2004.
  25. ↑ 1 2 Дробязко и др., 2011, с. 382.
  26. ↑ 1 2 3 Rossi, 2014, pp. 131—132.
  27. ↑ Lexikon der Wehrmacht.
  28. ↑ Алиева, 2005, с. 29—30.
  29. ↑ 1 2 3 Назирли, 2009.
  30. ↑ Ferenc, 1967, s. 459—461.
  31. ↑ Žiljajev, 2004.
  32. ↑ Troha, 1998, s. 23.
  33. ↑ Пилько, 2011, с. 364—365.
  34. ↑ Пилько, 2011, с. 367—368.
  35. ↑ 1 2 Талалай, 2018, с. 8.
  36. ↑ Ferenc, 1967, s. 630—631.
  37. ↑ Anić et al., 1982, s. 300.
  38. ↑ Deželak-Barič, 1999, s. 226—227.
  39. ↑ Klanjšček, 1984, s. 264.
  40. ↑ Klanjšček, 1984, s. 246.
  41. ↑ Талалай, 2015, с. 185, 191.
  42. ↑ Zbornik NOR, t. 6, knj. 9, 1960, s. 168—169.
  43. ↑ Zbornik NOR, t. 6, knj. 10, 1962, s. 246—247.
  44. ↑ Zupanc, 2007, s. 7.
  45. ↑ Žiljajev, 2004, s. 25—28, 51—56.
  46. ↑ Rossi, 2014, pp. 136—138.
  47. ↑ Росси, 2017, с. 487—489.
  48. ↑ Veze u NOB, 1981, s. 512—513.
  49. ↑ Zupanc, 2007, s. 7—8.
  50. ↑ 1 2 Rossi, 2014, p. 139.
  51. ↑ 1 2 3 4 Petelin, 1983, s. 314.
  52. ↑ Бушуева, 1972, с. 11.
  53. ↑ Petelin, 1983, s. 348.
  54. ↑ 1 2 3 Rossi, 2014, p. 133.
  55. ↑ Алиева, 2005, с. 32.
  56. ↑ Zupanc, 2007, s. 9.
  57. ↑ 1 2 3 Rossi, 2014, pp. 134—135.
  58. ↑ 1 2 3 4 Petelin, 1983, s. 352.
  59. ↑ 1 2 3 Zupanc, 2007, s. 4.
  60. ↑ Rossi, 2014, pp. 134, 136.
  61. ↑ 1 2 Zupanc, 2007, s. 11.
  62. ↑ Primorski slovenski biografski leksikon, 1984, s. 475.
  63. ↑ Zupanc, 2007, s. 22.
  64. ↑ Zupanc, 2007, s. 8, 22—23.
  65. ↑ Klanjšček, 1984, s. 261.
  66. ↑ Дробязко и др., 2011, с. 383, 387.
  67. ↑ Klanjšček, 1984, s. 350.
  68. ↑ 1 2 3 4 Zbornik NOR, t. 6, knj. 13, 1967, s. 251.
  69. ↑ 1 2 Savić, 1955.
  70. ↑ 1 2 Мадатов, 1975, с. 18—20.
  71. ↑ Zbornik NOR, t. 6, knj. 13, 1967, s. 248—252.
  72. ↑ Zupanc, 2007, s. 9—10.
  73. ↑ 1 2 3 4 Rossi, 2014, p. 140.
  74. ↑ 1 2 Gentile, 2012, S. 356.
  75. ↑ 1 2 Brajović et al., 1964, s. 739.
  76. ↑ Rossi, 2014, p. 140—148.
  77. ↑ Мадатов, 1975, с. 18—19.
  78. ↑ Материалы по истории Азербайджана, 1963, с. 171.
  79. ↑ 1 2 3 Алиева, 2018.
  80. ↑ 1 2 3 Rossi, 2014, pp. 144—145.
  81. ↑ Мадатов, 1975, с. 19.
  82. ↑ Rossi, 2014, pp. 140—145.
  83. ↑ 1 2 3 Zupanc, 2007, s. 10.
  84. ↑ Rossi, 2014, p. 141.
  85. ↑ Шаламова, 1977, с. 115—116.
  86. ↑ Čampa, 1976, s. 122.
  87. ↑ 1 2 3 Zupanc, 2007, s. 13.
  88. ↑ Petelin, 1983, s. 352—353.
  89. ↑ Partizanski dnevnik, 1944.
  90. ↑ 1 2 Rossi, 2014, p. 149.
  91. ↑ Rossi, 2014, p. 135.
  92. ↑ 1 2 3 4 Abbasov, 2021.
  93. ↑ 1 2 3 4 Zupanc, 2007, s. 12.
  94. ↑ Rossi, 2014, pp. 135, 152.
  95. ↑ Arhiv Republike Slovenije.
  96. ↑ 1 2 3 4 5 6 Ильхам Аббасов, 2022.
  97. ↑ 1 2 Мадатов, 1975, с. 15.
  98. ↑ Apostolski et al., 1982, s. 231.
  99. ↑ Primorski slovenski biografski leksikon, 1989, s. 483—484.
  100. ↑ 1 2 Hladnik, 2011.
  101. ↑ 1 2 Rossi, 2014, p. 152.
  102. ↑ Rossi, 2014, p. 149—150.
  103. ↑ Rossi, 2014, pp. 151—152.
  104. ↑ Гусейнов, 2008.
  105. ↑ Г. А. Мадатов, 1975, с. 22.
  106. ↑ Пилько, 2011, с. 377.
  107. ↑ 1 2 3 Zupanc, 2007, s. 13—14.
  108. ↑ Rossi, 2014, p. 159.
  109. ↑ Г. А. Мадатов, 1975, с. 360.
  110. ↑ Назирли, 2013.
  111. ↑ Zupanc, 2007, s. 14.
  112. ↑ Rossi, 2014, p. 152—155.
  113. ↑ Zbornik NOR, t. 6, knj. 17, 1970, s. 312—324.
  114. ↑ Мадатов, 1975, с. 24.
  115. ↑ Назирли (окончание), 2009, с. 10—11.
  116. ↑ Как азербайджанец стал народным героем Югославии  (рус.). Дата обращения: 28 марта 2021. Архивировано 9 февраля 2021 года.
  117. ↑ 1 2 Zupanc, 2007, s. 16.
  118. ↑ 1 2 3 Zupanc, 2007, s. 10—11, 15.
  119. ↑ Rossi, 2014, p. 156.
  120. ↑ Rossi, 2014, p. 153.
  121. ↑ 1 2 Ильхам Аббасов, 2021.
  122. ↑ 1 2 Полная версия фильма «Его звали Михайло» на YouTube, начиная с 29:35
  123. ↑ Алиева, 2005, с. 26.
  124. ↑ Жиляев, 1956, с. 3.
  125. ↑ Алиева, 2005, с. 26—27.
  126. ↑ Гасанлы, 2009, с. 305—306.
  127. ↑ Мадатов, 1975, с. 4.
  128. ↑ Zupanc, 2007, s. 4, 11.
  129. ↑ Талалай, 2018, с. 9.
  130. ↑ Zupanc, 2007, s. 4, 12.
  131. ↑ Rossi, 2014, pp. 134—135, 152.
  132. ↑ Petelin, 1983, s. 351.
  133. ↑ Petelin, 1985, s. 378.
  134. ↑ Казак, 1975, с. 42, 157.
  135. ↑ История Второй мировой войны 1939—1945, 1978, с. 230—231.
  136. ↑ 1 2 3 Сергиенко, 1999.
  137. ↑ Brajović et al., 1964, s. 737, 739.
  138. ↑ Талалай, 2018, с. 5—6.
  139. ↑ Brajović et al., 1964, s. 737.
  140. ↑ Колпакиди и др., 2002.
  141. ↑ Байц, 2011, с. 184.
  142. ↑ Visintin, 2004, pp. 25—26.
  143. ↑ Visintin_2, 2004.
  144. ↑ Мадатов, 1975, с. 15, 21.
  145. ↑ Велиева и др., 2020, с. 351, 352, 353, 355, 369.
  146. ↑ Rossi, 2014.
  147. ↑ Zupanc, 2007, s. 6—8, 9—11.
  148. ↑ Г. А. Мадатов, 1975, с. 358.
  149. ↑ Талалай, 2018, с. 10.
  150. ↑ Талалай, 2018, с. 6.
  151. ↑ Мадатов, 1975, с. 7—8.
  152. ↑ Талалай, 2018, с. 5.
  153. ↑ Азербайджанские известия.
  154. ↑ Минасян, 1962, с. 497.
  155. ↑ Г. А. Мадатов, 1975, с. 359—360.
  156. ↑ Мадатов, 1975, с. 27.
  157. ↑ Велиева и др., 2020, с. 111—112.
  158. ↑ Касумов и др., 1954.
  159. ↑ Агаев, 2013, с. 3.
  160. ↑ Е. Рзаханова. В Азербайджане снят фильм о легендарном разведчике и диверсанте, Герое Советского Союза Мехти Гусейнзаде, Информационное агентство ЦентрАзия (27.11.2008). Архивировано 14 июля 2018 года. Дата обращения: 8 сентября 2009.
  161. ↑ АЗЕРТАДЖ, 2010.
  162. ↑ 1 2 Персона Герой с дальних берегов, Азербайджанские известия (10.01.09). Архивировано 3 мая 2019 года. Дата обращения: 8 сентября 2009.
  163. ↑ Н. Габибов (живопись, театрально-декорационное искусство, графика), Д. Новрузова (скульптура), Р. Эфендиев (декоративно-прикладное искусство), А. Саламзаде, В. Мурадов (архитектура). Искусство Азербайджанской Советской Социалистической Республики // История искусства народов СССР / Под ред. Б. В. Веймарна, Л. С. Зингера. — Изобразительное искусство, 1984. — Т. IX. — С. 170.
  164. ↑ Zupanc, 2007, s. 21.
  165. ↑ Статуя и школа в селе Новханы, Сайт села Новханы. Архивировано 17 марта 2019 года. Дата обращения: 8 сентября 2009.
  166. ↑ Улучшается газоснабжение Тертерского района, Информационное Агентство "The First News" (29 Октября 2007). Архивировано 3 июня 2012 года. Дата обращения: 8 сентября 2009.
  167. ↑ Novxanı bələdiyyəsi tərəfindən Mehdi Hüseynzadənin heykəli qoyulmuş və kənd əhalisinin istifadəsinə verilmişdir (азерб.) // Официальный сайт муниципалитета Новханы. — 2007. Архивировано 4 марта 2016 года.
  168. ↑ Sevinj Ahmadova. В Словении открыли бюст легендарного азербайджанца «Михайло», Информационное агентство Bakililar.AZ (29 Октября 2007). Архивировано 29 декабря 2007 года.
  169. ↑ Будагова, Гюльнара. Музей “Истиглал” отмечает юбилей Победы, "Хяфтя-Неделя" (8 мая 2010 г.). Архивировано 29 сентября 2010 года.
  170. ↑ President Ilham Aliyev visits memorial of the Hero of Soviet Union Mehdi Huseynzade in Slovenia’s Goritsa city (англ.) // AZERTAC. — 10.06.2011. Архивировано 14 июля 2015 года.
  171. ↑ Amalietti, Peter. Eden za vse ali Mihajlovo maščevanje. — Ljubljana : Amalietti & Amalietti, 2012. — knj. 1-2 — ISBN 9789616654814
  172. ↑ В Словении состоялась презентация романа о легендарном партизане Михайле. — БАКУ: «The First News» — Информационное агентство, 7 дек 2012.
  173. ↑ 12.12.2013. The 95th Ann. of Mehdi Huseynzade. Joint issue of Azerbaijan and Slovenia. (англ.). Azermarka. Дата обращения: 14 июля 2018. Архивировано 10 октября 2017 года.
  174. ↑ Эльгюн Нифталиев. По случаю 95-летнего юбилея отважного сына азербайджанского народа Мехти Гусейнзаде в словенском посёлке Чепован открыт мемориальный комплекс // Халг газети : газета. — 24.12.2013. Архивировано 4 января 2014 года.
  175. ↑ AzərTAc. Sloveniyanın Maribor şəhərində Mehdi Hüseynzadənin abidəsi açılıb (азерб.). Youtube.com (17 ноября 2017). Дата обращения: 17 ноября 2017. Архивировано 28 марта 2022 года.
  176. ↑ Trend.az. В Украине по случаю 100-летия Мехти Гусейнзаде выпущена почтовая марка  (рус.). Дата обращения: 23 декабря 2018. Архивировано 23 декабря 2018 года.

ЛитератураПравить

КнигиПравить

  • Алиева, Ругия. Азербайджанцы в европейском движении сопротивления (рус.). — Баку: Ветен, 2005. — 243 с.
  • Бушуева Т. С. (составитель). Советские люди в освободительной борьбе югославского народа: 1941—1945 гг. Воспоминания, документы и материалы. — М.: Наука, 1973. — 207 с.
  • Велиева, Медина; Ширинова, Лала. Азербайджан в Великой Отечественной Войне 1941—1945 гг. Библиография (рус.) / научн. ред. Тахиров, К.. — Баку: Национальная Библиотека Азербайджана, 2020. — 560 с. — ISBN 978 9952 526 75 2.
  • Гасанлы, Дж. П. Хрущёвская оттепель и национальный вопрос в Азербайджане (1954-1959). — М.: Флинта, 2009. — С. 305—306. — ISBN 978-5-9765-0792-0.
  • Герои Советского Союза: историко-статистический очерк. — Военное изд-во, 1984.
  • Дробязко С. И., Романько О. В., Семёнов К. К. Иностранные формирования Третьего рейха. — М.: АСТ: Астрель, 2011. — 830 с. — ISBN 978-5-17-070068-4.
  • Жиляев, Григорий Александрович. Записки партизана. — Баку: Азербайджанское издательство детской и юношеской литературы, 1957. — 173 с.
  • Казак В. Н. Побратимы. Советские люди в антифашистской борьбе народов балканских стран 1941—1945. — М.: Мысль, 1975. — 176 с.
  • Касумов, Имран; Сеидбейли, Гасан. На дальних берегах (рус.). — Баку: Азербайджанское издательство детской и юношеской литературы, 1954. — 296 с.
  • Колпакиди, А. И.; Прохоров, Д. П. Все о внешней разведке (рус.). — М.: Олимп, АСТ, 2002. — ISBN 5-17-012895-9.
  • Мадатов, Гараш. Герой Советского Союза Мехти Гусейн-заде: К 30-летию победы советского народа в Великой Отечественной войне (рус.). — Баку: Гянджлик, 1975. — 28 с.
  • Мадатов, Г. А. Азербайджан в Великой Отечественной войне Советского Союза: 1941—1945 (рус.). — Баку: Элм, 1975. — 403 с.
  • Материалы по истории Азербайджана. — Баку: Изд-во АН Азербайджанской ССР, 1963. — Т. 6.
  • Мешади Азизбеков, пламенный борец за власть советов: речи, документы и материалы (рус.). — Баку: Азернешр, 1976. — 285 с.
  • История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941—1945: Изгнание врага из пределов Советского Союза и начало освобождения народов Европы от фашистского ига (1944 год) / Минасян, М. М.. — М.: Военное издательство, 1962. — Т. 4. — 740 с.
  • История Второй мировой войны 1939—1945 (рус.). — М.: Военное издательство, 1978. — Т. 9.
  • Пилько, Н. С. Словения в годы оккупации (1941—1945) // История Словении (рус.) / Кирилина Л. А.; Пилько Н. С.; Чуркина И. В.. — СПб.: Алетейя, 2011. — С. 329—380. — 480 с.
  • Семиряга М. И. Советские люди в европейском сопротивлении. — М.: Наука, 1970.
  • Сергиенко А. М. АГОН — авиационная группа особого назначения. — М.: Андреевский флаг, 1999.
  • Гусейн-заде Мехти Ганифа оглы // Советская военная энциклопедия. В 8 томах. (рус.) / Огарков, Н. В.. — М.: Воениздат, 1977. — Т. 3. — С. 75—76. — 672 с.
  • Шаламова, Л. «Михайло» // Великий Октябрь и Советский Азербайджан (Экспонаты рассказывают) (рус.) / под ред. П. А. Азизбековой. — Баку: Элм, 1977. — С. 115—117.
  • Меһди Һүсейнзадә һаггында (азерб.). — Бакы: Азәрбайҹан Ушаг вә Ҝәнҹләр Әдәбийяты Нәшрийяты, 1957.
  • Anić, Nikola, Joksimović, Sekula, Gutić, Mirko. Narodno oslobodilačka vojska Jogoslavije. Pregled Razvoja Oruzanih Snaga Narodnooslobodilnackog pokreta 1941—1945 (сербохорв.) / Uroš KOSTIĆ. — Beograd: Vojnoistorijski institut, 1982.
  • Apostolski, Mihailo; Kačavenda, Petar; Živkovíc, Dusǎn. Narodni heroji Jugoslavije (сербохорв.). — Beograd: Narodna knjiga, 1982. — Т. 2.
  • Brajović, Petar; Andrič, Milan. Hronologija oslobodilačke borbe naroda Jugoslavije, 1941—1945 (сербохорв.). — Beograd: Vojnoistorijski institut, 1964.
  • Dželebdžić, Milovan. Obaveštajna služba u narodnooslobodilačkom ratu 1941—1945 (сербохорв.) / Kostić, Uroš. — Beograd: Vojnoistorijski institut, 1987. — 292 с.
  • Ferenc, Tone. Kapitulacija Italije in narodnoosvobodilna borba v Sloveniji jeseni 1943 (словенск.). — Maribor: Obzorja, 1967.
  • Gentile, Carlo. Wehrmacht und Waffen-SS im Partisanenkrieg: Italien 1943–1945 (нем.). — Paderborn/München/Wien: Schöningh, 2012. — 466 S. — ISBN 978-3-506-76520-8.
  • Klanjšček, Zdravko. Narodnooslobodilački rat u Sloveniji 1941—1945 (сербохорв.). — Beograd: Vojnoistorijski Institut, 1984.
  • Primorski slovenski biografski leksikon (словенск.) / Jevnikar, Martin (urednik). — Gorica: Goriška Mohorjeva družba, 1984. — Т. 10. snopič.
  • Primorski slovenski biografski leksikon. 15. snopič (словенск.) / Jevnikar, Martin (urednik). — Gorica: Goriška Mohorjeva družba, 1989. — Т. 15.
  • Nəzirli, Şəmistan. Əfsanəvi Mixaylo (азерб.). — Baki: Qələm, 2013. — ISBN 978-9952-465-98-3.
  • Petelin, Stanko. Gradnikova brigada (словенск.). — Ljubljana: Tiskarna «Jože Moškrič», 1983.
  • Petelin, Stanko. Enaintrideseta divizija (словенск.). — Ljubljana: Založba borec, Partizanska knjiga, 1985.
  • Rossi, Marina. Soldati dell' Armata Rossa al confine orientale 1941—1945 (итал.). — Gorizia und 2014: LEG, 2014. — 345 с. — ISBN 9788861023352.
  • Arhiv Republike Slovenije. Ф. SI AS 1846/288 Brigade tridesete divizije, 1943—1945 (Fond/zbirka). Д. «Ruski bataljon» pri XXX divizije Devetega korpusa NOV in POJ okt. 1943 — maj 1945. Primorska Slovenija.
  • Troha, Nevenka. Politika slovensko-italijanskega bratstva: slovansko-italijanska antifašistična unija v coni A Julijske krajine v času od osvoboditve do uveljavitve mirovne pogodbe (словенск.). — Ljubljana: Arhiv Republike Slovenije, 1998. — 208 с. — ISBN 961-6137-22-0.
  • Veze u NOB: ratna sećanja, 1941—1945 (сербохорв.). — Beograd: Vojnoizdavački zavod, 1981. — Т. 3.
  • Zbornik dokumenata i podataka o narodnooslobodilačkom ratu jugoslovenskih naroda. Borbe u Sloveniji 1943 god (сербохорв.) / Fabljan Trgo. — Beograd: Vojnoistorijski institut, 1960. — Т. 6, knj. 9.
  • Zbornik dokumenata i podataka o Narodnooslobodilačkom ratu jugoslovenskih naroda (сербохорв.) / Stevo Kovačević. — Beograd: Vojnoistorijski institut, 1962. — Т. 6, knj. 10.
  • Zbornik dokumenata i podataka o Narodnooslobodilačkom ratu jugoslovenskih naroda (сербохорв.) / Trgo, Fabijan. — Beograd: Vojnoistorijski institut, 1967. — Т. 6, knj. 13.
  • Zbornik dokumenata i podataka o Narodnooslobodilačkom ratu jugoslovenskih naroda (сербохорв.) / Trgo, Fabijan. — Beograd: Vojnoistorijski institut, 1969. — Т. 6, knj. 16.
  • Zbornik dokumenata i podataka o Narodnooslobodilačkom ratu jugoslovenskih naroda (сербохорв.) / Krstić, Miloš. — Beograd: Vojnoistorijski institut, 1970. — Т. 6, knj. 17.
  • Žiljajev, Grigorij Aleksandrovič. Kaj nas je povezovalo? Zapisi 1943—1945 (словенск.). — Nova Gorica: Odbor skupnosti 30. div.: OOZZB, 2004. — 156 с.
  • Zupanc, Ciril. Mihajlo, obveščevalec in diverzant IX. korpusа (словенск.). — Nova Gorica: Goriški muzej, 2007. — 32 с. — ISBN 9616201328.

СтатьиПравить

Веб-ресурсыПравить

СсылкиПравить


Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Гусейнзаде,_Мехти_Ганифа_оглы&oldid=129334565