Шемякин суд (повесть)

Шемякин суд
Шемякин суд
Жанр	сказочно-сатирическое повествование
Язык оригинала	русский
	Медиафайлы на Викискладе

«Шемя́кин суд» (также «Суд Шемякин»; «Повесть о Шемякином суде»; «Повесть о суде Шемяке»; «Повесть о неправедном судие Шемяке») — древнерусское сказочно-сатирическое повествование о неправедном судье Шемяке, литературный памятник неправды в последние времена уделов (XV век); зачастую бездоказательно связывается с именем великого князя Московского Димитрия Шемяки (ум. 1453). Повесть сохранилась во многих рукописях XVII и XVIII веков, лубочных картинах и народных сказках. В конце XVIII и начале XIX веков была литературно обработана Ф. Задубским^[1], А. Осиповым^[2], П. Свиньиным^[3] и издателями Никольского рынка. Была издана Пыпиным в «Архиве исторических и практических сведений, относящихся до России» Калачова (1859)^[4].

СодержаниеПравить

Традиционные для сказок братья — богатый и убогий — ссорятся из-за того, что бедный попортил лошадь богатого. Так как богатый не дал хомут, бедному пришлось привязать сани к хвосту лошади. Въезжая в ворота, он забыл выставить подворотню, и у лошади оборвался хвост. Богатый отказывается принять лошадь и идёт в город с жалобой на брата к судье Шемяке. Челобитчик и ответчик совершают путь вместе. С бедняком случается второе невольное несчастье: во время сна он падает с полатей в колыбель и убивает попова ребёнка. Поп присоединяется к богатому. При входе в город бедняк решает покончить с собой и бросается с моста, но падает на больного старика, которого по льду вёз в баню его сын. Потерпевший также идёт к судье с жалобой.

Во время разбирательства обвиняемый показывает Шемяке камень, завёрнутый в платок. Судья уверен, что это — «посул», и решает все три дела очень своеобразно: лошадь должна остаться у бедняка до тех пор, пока у неё не вырастет хвост; поп отдаёт свою жену бедняку, чтобы от него у попадьи родился ребёнок, а третий истец может отомстить бедняку точно таким же способом, которым последний убил его отца. Вполне естественно, что истцы не только отказываются от пени (штрафов), но дают ответчику щедрое вознаграждение в виде отступного.

Далее повествуется, что судья высылает своего писца получить от бедняка взятку, но, узнав, что последний показывал ему не деньги, а камень, предназначенный для «ушибленья» судьи в случае обвинительного приговора, — благодарит Бога за спасение жизни. Таким образом, все действующие лица повести остаются так или иначе довольны исходом дела, окончившимся благополучно только благодаря простоте бедняка.

ИзданияПравить

В первой половине XVIII века на Ахметьевской фабрике было выгравировано 12 картинок к «Шемякину суду», с текстом, напечатанным позднее у Ровинского^[5]; лубочное издание повторялось пять раз, и в последний раз, уже с цензурной пометкой, напечатано в 1839 году. Дальнейшее развитие повести выразилось в поздних литературных обработках во вкусе «Похождений пошехонцев», например в изданной в 1860 году «Сказке о Кривосуде, и о том, как голый Ерема, внучек Пахома, у соседа Фомы большой кромы, беду сотворил и о прочем». Весь комизм этой «Сказки» покоится на развитии общеизвестной темы: «око за око и зуб за зуб», шаржированной в балаганном духе.

Издания повести о Шемякином суде:

«Архив» Калачова (1859; кн. IV, с. 1—10);
«Памятники» Костомарова (вып. II, с. 405—406);
«Народные русские сказки» Александра Афанасьева (ред. А. Грузинского, М., 1897, т. II, с. 276—279; см. текст);
«Историческая хрестоматия» Буслаева (с. 1443—1446);
«Сборник отделения русского языка и словесности Академии Наук» (т. X, № 6, с. 7—12);
«Русские народные картинки» Ровинского (кн. I, 189—191, кн. IV, с. 172—175);
«Летописи литературы» Тихонравова (т. V, с. 34—37);
отдельное издание Общества любителей древней письменности (СПб., 1879 и др.).
«Шемякин суд» в сборнике Русские народные сказки издательство «Детская литература» А. Н. Нечаева (М. 1987, с. 520—524).

ИсследованияПравить

Пока к делу не были привлечены восточные и западные параллели, на «Шемякин суд» смотрели как на вполне самобытное, очень древнее произведение русской сатиры, связанное с общим взглядом русских людей на печальное состояние судопроизводства; объясняли такими пословицами, как «с подьячим водись, а камень за пазухой держи», и даже комментировали некоторыми статьями «Уложения» Алексея Михайловича и «Сказаниями иностранцев о России XVII в.».

Кроме имени Шемяка, учёных занимала проведенная в повести случайная победа вечной правды над людской кривдой, пусть и с оттенком некоторой иронии. Буслаев не сомневался в её русском происхождении и удивлялся только тому, что тип судьи Шемяки, из мудрого и справедливого (библейский Соломон), принял противоположный оттенок, и вместо рассказа-наставления повесть о Шемякином суде снизошла до шутливой пародии, несмотря на ранние, восточные первообразы. Буслаев считал, что прибавления к повести выразились в сатирических выходках против кривосуда и подкупа посулами, как явлений более позднего времени, то есть сказание превратилось в обыкновенную сатиру на русских подьячих^[6]. Сухомлинов объяснял это кажущееся противопоставление различными началами, из которых постепенно слагалась версия о Шемяке, а в падении морали видит влияние семитических легенд о четырёх содомских судьях — «Обманщике» (Шакрай), «Разобманщике» (Шакрурай), «Поддельщике» (Зайфи) и «Кривосуде» (Мацлидин). Подобно еврейским легендам, и в русской повести серьёзное перемешивается с забавным; поэтому «излюбленные идеи народной словесности о победе правды над кривдой, о спасении несчастного от злобы сильных мира сливаются с чертами из сказания о судах, распространенного у индоевропейских и семитических народов»^[7]. В «Шемякином суде» судья оправдывает бедняка, совершившего в сущности невольные преступления, и этим спасает его от мести людей, нравственно виноватых, благодаря чему сатира на взяточничество не потеряла назидательного назначения, — так смотрел на тенденцию повести А. Н. Веселовский: конечно, судья ставит вопросы казуистически, но так, что пени падают всей своей тяжестью на истцов и те предпочитают отказаться от иска.

Привязка к историческому персонажуПравить

Особенно интриговало историческое имя известного галицкого князя Дмитрия Шемяки, варварски ослепившего Василия Тёмного. Сахаров приводил даже слова какого-то русского хронографа, соединившего поговорку с историческим событием: «от сего убо времени в велицей России на всякого судию и восхитника в укоризнах прозвася Шемякин суд». В том же духе распространил это наблюдение старинного русского книжника и Карамзин: «не имея на совести, ни правил чести, ни благоразумной системы государственной, Шемяка в краткое время своего владычества усилил привязанность москвитян к Василию, и в самих гражданских делах, попирая ногами справедливость, древние уставы, здравый смысл, оставил навеки память своих беззаконий в народной пословице о суде Шемякине, доныне употребительной». То же самое повторяют Соловьёв и Бестужев-Рюмин. Александр Николаевич Веселовский первым указал на случайное применение восточного имени Шемяки к исторической личности галицкого князя XV века^[8].

Западные параллелиПравить

Начало сравнительного изучения повести было положено западными учёными, которые познакомились с ней по вольному переводу пастора Хейдеке в рижском альманахе «Janus» за 1808 год^[9] и более точному А. Дитриха^[10].

Фон дер Гаген первым указал на сходство Шемякина суда с поздней немецкой песней о «Суде Карла Великого», изданной в Бамберге в 1493 году^[11]. Общие черты средневекового сказания и русской повести касаются не только основного характера судебного решения. Промотавшийся купчик берёт взаймы у еврея 1000 гульденов с условием позволить кредитору вырезать у него фунт мяса, если деньги не будут возвращены. Хотя срок был пропущен по вине еврея, тем не менее он отказался принять деньги и обратился к «идеальному судье», Карлу Великому, или, как думают некоторые ученые, к Карлу IV. По дороге с должником случились два аналогичных несчастья: его лошадь задавила ребёнка, бежавшего по улице, а сам он во время сна свалился в окно и убил старого рыцаря. Приговоры были вынесены такие: еврей может вырезать мясо, но не больше и не меньше 1 фунта (ср. известный эпизод в «Венецианском купце» Шекспира); вместо задавленного ребёнка ответчик должен прижить другого с женой потерпевшего, а сын рыцаря может убить обвиняемого, но только своим падением из окна^[12].

Задаваясь вопросом, какими путями проникло к нам это сказание, и на основании прямого свидетельства Толстовского списка «Шемякина суда XVII века» (выписано из польских книг), Тихонравов полагал, что «в своём настоящем виде сатирическая повесть о суде, уже окрещённом именем Шемяки, прошла через переделку русского человека и получила краски чисто народные, но отдельные эпизоды могли быть заимствованы из польских книг», и указывал на анекдот «О нечаянном случае» в популярной повести «Похождения нового увеселительного шута и великого в делах любовных плута Совест-Драла, большого носа»^[13] (каменщик падает с высокой башни и убивает сидевшего внизу человека), а также на один эпизод в «Figei Kach» польского писателя XVI века Миколая Рея из Нагловиц об обвиняемом, который «судье камень показывал»^[14].

Восточные параллелиПравить

Немецкий филолог Бенфей приводит тибетскую сказку, которая послужила посредствующим звеном между предполагаемым индийским источником и русским «Шемякиным судом»: бедняк-брамин берёт у богача на время быка для работы, но бык убегает с хозяйского двора; по дороге к судье брамин падает со стены и убивает странствующего ткача и ребёнка, спавшего под одеждами, на которые путник присел отдохнуть. Приговоры судьи отличаются такой же казуистикой: так как истец не «видел», что к нему привели быка, то следует выколоть у него «глаз»; ответчик должен жениться на вдове ткача и прижить ребёнка с потерпевшей матерью^[15]. Такое же сходство немецкий фольклорист заметил с индийской сказкой о каирском купце, которая, вероятно, также восходит к неизвестному буддийскому источнику^[16]. Такая стройная и устойчивая в подробностях легенда относится скорее к бродячим сказаниям.

Впоследствии были найдены более прямые индийские источники^[17], а также мусульманские версии^[18].

ПримечанияПравить

↑ «Им награвирована одна из 15 картин к известной притче „Суд Шемякин“; на этой картинке изображен сидящий за столом Шемяка и стоящие перед ним истец и ответчик. Под гравюрою надпись: „Изобразил Федор Задубской“.» // Задубский, Федор Лазаревич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
↑ «Суд Шемякин», (М., 1794).
↑ «Шемякин суд, или Последнее междоусобие удельных князей русских» (1832).
↑ Шемякин суд // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
↑ Кн. I, 189—192, IV, с. 166.
↑ «Историческая хрестоматия церковнославянского и древнерусского языков», с. 1443
↑ «Сборник», X, с. 28
↑ «История литературы» Галахова, т. I, с. 433
↑ «Etto Schemiakin Sud. Ein russisches Sprichwort», с. 147—151.
↑ «Russische Volksmärchen» (Лейпциг, 1831, с. 187—191)
↑ «Literarischer Grundriss zur Geschichte der deutschen Poesie», Берлин, 1812, с. 172.
↑ В. Docen, «Etwas über die Quellen des Shakspear’s Schauspiele», в «Museum für altdeutsche Literatur», т. II, с. 279—283.
↑ Похождении новаго увеселительнаго шута и великаго в делах любовных плута, Совест-Драла, Большаго Носа. Переведена с польского и дополнена с других языков. В 2 ч. Санкт-Петербург: [В типографии Артиллерийского и инженерного кадетского корпуса, 1774]. Ч. 1: Содержащая в себе 20 похождений. 112 с. Ч. 2. 80 с.
↑ Н. Тихонравов, «Сочинения», т. I, М., 1898, с. 310—313.
↑ «Pantschantatra», 1859, т. I, с. 394—397
↑ «Pantschantatra», 1859, т. I, с. 402—403
↑ С. Tawney, «Indian Folk-Lore notes from the Pali Jatakas» и т. д., в «Journal of Philol.», 1883, XII, 112—120; В. Morris, «Folk-Tales of India», в «The Folk-Lore Journal», 1885, III, 337—448 и др.
↑ Clonston, «Popular Tales and Fiction their migrations and transformations», Лондон, 1887, I, с. 62—64; В. Жуковский, «Персидские версии Шемякина суда», в «Записках Восточного Отд. Русского Археологического Общества», т. V, с. 155—176

ЛитератураПравить

Яцимирский А. И. Шемякин Суд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

СсылкиПравить

Лапицкий И. П., Повесть о суде Шемяки и судебная практика второй половины XVII в. Архивная копия от 28 июня 2016 на Wayback Machine

[1] «Им награвирована одна из 15 картин к известной притче „Суд Шемякин“; на этой картинке изображен сидящий за столом Шемяка и стоящие перед ним истец и ответчик. Под гравюрою надпись: „Изобразил Федор Задубской“.» // Задубский, Федор Лазаревич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

[2] «Суд Шемякин», (М., 1794).

[3] «Шемякин суд, или Последнее междоусобие удельных князей русских» (1832).

[4] Шемякин суд // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.

[5] Кн. I, 189—192, IV, с. 166.

[6] «Историческая хрестоматия церковнославянского и древнерусского языков», с. 1443

[7] «Сборник», X, с. 28

[8] «История литературы» Галахова, т. I, с. 433

[9] «Etto Schemiakin Sud. Ein russisches Sprichwort», с. 147—151.

[10] «Russische Volksmärchen» (Лейпциг, 1831, с. 187—191)

[11] «Literarischer Grundriss zur Geschichte der deutschen Poesie», Берлин, 1812, с. 172.

[12] В. Docen, «Etwas über die Quellen des Shakspear’s Schauspiele», в «Museum für altdeutsche Literatur», т. II, с. 279—283.

[13] Похождении новаго увеселительнаго шута и великаго в делах любовных плута, Совест-Драла, Большаго Носа. Переведена с польского и дополнена с других языков. В 2 ч. Санкт-Петербург: [В типографии Артиллерийского и инженерного кадетского корпуса, 1774]. Ч. 1: Содержащая в себе 20 похождений. 112 с. Ч. 2. 80 с.

[14] Н. Тихонравов, «Сочинения», т. I, М., 1898, с. 310—313.

[15] «Pantschantatra», 1859, т. I, с. 394—397

[16] «Pantschantatra», 1859, т. I, с. 402—403

[17] С. Tawney, «Indian Folk-Lore notes from the Pali Jatakas» и т. д., в «Journal of Philol.», 1883, XII, 112—120; В. Morris, «Folk-Tales of India», в «The Folk-Lore Journal», 1885, III, 337—448 и др.

[18] Clonston, «Popular Tales and Fiction their migrations and transformations», Лондон, 1887, I, с. 62—64; В. Жуковский, «Персидские версии Шемякина суда», в «Записках Восточного Отд. Русского Археологического Общества», т. V, с. 155—176

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]

[6]

[7]

[8]

[9]

[10]

[11]

[12]

[13]

[14]

[15]

[16]

[17]

[18]