Это не официальный сайт wikipedia.org 01.01.2023

Хлеб и власть в России — Википедия
Википедия

Хлеб и власть в России

См. также: Военный коммунизм

«Хлеб и власть в России, 1914—1921» (англ. Bread and Authority in Russia, 1914—1921) — книга профессора политологии Колледжа Уэллсли Ларса Лиха[de], вышедшая в 1990 году и описывающая продовольственный кризис в Российской империи времён Первой мировой войны и в РСФСР в период военного коммунизма[⇨]. По мнению автора, обеспечение продовольствием было одной из важнейших задач, стоящих перед всеми правительствами России с 1914 по 1921 год; целью Лиха было продемонстрировать, как решалась данная проблема и какой эффект она имела на государство и людей[⇨]. В частности автор утверждал, что правительственные чиновники зачастую реагировали на трудности с заготовкой зерна так, что только усиливали военную анархию и создавали для гражданского населения серьёзную нехватку продовольствия задолго до того, как его запасы были исчерпаны. В результате, только большевистскому правительству удалось создать адекватную систему изъятия зерна у крестьян, что способствовало восстановлению политического авторитета молодого социалистического государства. Кроме того Лих утверждал, что переход к НЭПу не привёл к качественному изменению продовольственной политики в Советской России. «Амбициозная и провокационная» работа вызвала различные мнения среди историков: одни исследователи писали о труде Лиха как о «продуманном», другие — как о «скучном»[⇨]. В 2006 году книга была использована при написании статьи «Военный коммунизм» в Большой российской энциклопедии[⇨].

Хлеб и власть в России, 1914—1921
англ. Bread and Authority in Russia, 1914—1921
Обложка первого издания (1990)
Обложка первого издания (1990)
Жанр история, экономика
Автор Ларс Лих[de]
Язык оригинала английский
Дата первой публикации 1990
Издательство University of California Press
Цикл Studies on the history of society and culture

ОписаниеПравить

Дискуссионная работа Ларса Лиха, первоначально представлявшая собой кандидатскую диссертацию[1][2], посвящена продовольственному кризису последних лет Российской империи и первых лет Советской России: автор рассматривает как процесс политического и социального распада, так и последовавшее за ним восстановление. Лих считал, что рассмотренный им семилетний период являлся ключом к пониманию причин и хода Русской революции[3][4][5]. Книга, содержащая восемнадцать таблиц, семнадцать из которых приходятся на заключительную главу, предназначена для специалистов и включает в себя библиографический список полезный для исследователей российского продовольственного кризиса времён Первой мировой войны и военного коммунизма[6][7].

КритикаПравить

 
Жертвы голода (1921)

Источники и выводыПравить

Профессор Стэнфордского университета Дороти Аткинсон, обращая внимание на обложку продуманного исследования Лиха с плакатом, содержавшим изображение «костлявой руки голода», писала, что обеспечение продовольствием было одной из важнейших задач, стоящих перед всеми правительствами России с 1914 по 1921 год. По её мнению, голод угрожал как государственным режимам, так и населению, которым они управляли. Аткинсон считала, что цель Лиха в данной книге состояла в том, чтобы продемонстрировать, как решалась продовольственная проблема — связанная с непрерывным ухудшением ситуации с доступностью продовольствия[8][9] — и какой политический эффект она имела на государство и население. Опираясь на архивные источники, монографии, газетные статьи (включая опубликованные в региональной прессе), мемуары и литературные произведения, автор сумел предложить последовательный анализ политики поставок продовольствия, а также интерпретировать их политическое значение[6][10][5]. Основное внимание в работе уделялось периоду от Февральской революции до конца 1918 года: более половины текста посвящено этим двадцати двум месяцам[11][12]. Три правительства России, последовательно сменившие друг друга в рассматриваемый период, — царский режим, Временное правительство и Советы — столкнулись с единым кризисом продовольственного снабжения, вызванным нарушением систем транспорта и распределения, и осложнённым изоляцией России от мировой экономики. Лих утверждал, что правительства зачастую реагировали на проблемы способами, которые только усиливали анархию и создавали для гражданского населения серьёзную нехватку продовольствия задолго до того, как его запасы были, собственно, исчерпаны[13].

В основе методологии Лиха лежала дилемма Томаса Гоббса: выбор, с которым сталкиваются люди, оказавшись перед лицом неустойчивой власти. Согласно Гоббсу, люди, обычно обязанные подчиняться государственной власти, в периоды перехода от одной политической системы к другой могут выбирать, поддерживать ли одну из систем или преследовать собственные интересы (постоянная борьба правительства с мешочничеством является яркой иллюстрацией данной фундаментальной дилеммы[14]); выбор, который совершают граждане, влияет на баланс дезинтегративных и централизующих сил — что и определяет конечный результат революции. В конкретных реалиях России начала XX века Лих видел два возможных (теоретических) решения проблемы продовольственных поставок: (1) «губернаторский» подход, основанный на жёстком централизованном контроле, и (2) стратегия «призыва», предполагавшая привлечение широких масс населения. У каждой стратегии в те годы были свои сторонники, но смена расстановки политических сил препятствовала последовательному осуществлению одной из них — менявшаяся риторика, о которой Лих также предлагал читателям некоторые проницательные наблюдения, вносила свой дополнительный вклад (в частности, автор отмечал появление в выступлениях Владимира Ленина термина «крестьянин-середняк», который лидер большевиков не использовал ранее[15])[6][16][17][18][19]. Кроме того Лих утверждал, что переход к НЭПу не привёл к качественному изменению продовольственной политики в большевистской России[3][20][10][21] — тем самым, по мнению профессора Джона Чаннона, он «ставил стандартное объяснение с ног на голову и… игнорировал другие доказательства»[22].

 
Беженцы времён военного коммунизма

Все три правительства, которые правили Россией в рассмотренные годы, начинали с того, что пытались привлечь население к процессу сбора продовольствия, но вскоре убеждались в неэффективности участия общественности и — в случае царских властей и Советов — в конечном счете прибегали к сбору продовольственных налогов (через закупки правительственными агентами)[23].

Аткинсон положительно оценила предложенный Лихом подход к запутанной сети взаимосвязанных и зачастую одновременных продовольственных кризисов ​​в виде «некоторого эквивалента разделённого экрана» и анимации. Заключительная глава книги «об испытаниях и ошибках, кризисе и беспорядке» представляла читателю поток диаграмм и статистических таблиц — в ней содержалась логика большевистской политики продразверстки (в частности, её предпосылки[24]). Вопреки мнению многих исследователей своего времени, Лих не считал данную политику причиной катастрофического падения выпуска сельскохозяйственной продукции и аргументированно доказывал, что на снижение выпуска влияли иные факторы: отсутствие промышленных товаров для обмена с селом, нехватка сельскохозяйственной техники и так далее. По мнению Лиха, создание адекватной системы реквизиции зерна способствовало восстановлению политического авторитета государства — данное достижение вызывало уважение автора книги[6][25][26][27]. Знакомство с обширной корреспонденцией Наркомпрода помогало посочувствовать «осаждённым», пусть зачастую и коррумпированным, чиновникам, которые находились под непрерывной бомбардировкой телеграммами от многочисленных городских и провинциальных властей, требовавших еды со все более страдальческими (англ. distressful) интонациями[28].

В итоге, политика продразверстки пошла по «губернаторскому» пути — что означало централизованный контроль, в рамках которого, по версии Лиха, большевики перешли от политики «привлечения населения в революционный крестовый поход к созданию аппарата, который заслужил бы уважение населения» (от рабочих продотрядов к чиновникам, собиравшим налоги[14]). Большевики осознали, что уверенное применение силы (использование инструментов государственного насилия) приводит к увеличению их поддержки в массах: перспектива стабильности и порядка была, в обстоятельствах революционной анархии, весьма привлекательна. Не восхищаясь взглядами Лиха (и Гоббса) на человеческую природу, Аткинсон находила «тревожные сходства» между периодом, обсуждавшимся в проницательной книге, и началом 1990-х годов в Советском Союзе: к аналогиям она относила интенсивную политическую борьбу, экономическую дезинтеграцию и широкое распространение проблем продовольственного снабжения[6][1][7].

 
Продотряды времён военного коммунизма

[Книга] представляет собой интересный и своевременный научный труд об «отступлении» России от рыночной экономики, который дает читателям представление о тех трудностях, с которыми сталкивались лидеры России [1990-х годов] в своих усилиях по восстановлению рыночных отношений[23].

Скучность и провокационностьПравить

Профессор университета Йорка Авнер Оффер отзывался о работе Лиха как о «скучном труде, посвящённом драматической истории». Полагая представленное в книге описание предвоенной продовольственной системы в Российской империи недостаточным, Оффер отмечал избыточную детальность работы в целом при отсутствии сравнения с другими странами-участницами Первой мировой войны. Кроме того, в работе недостаточное внимание было уделено крестьянским восстаниям 1921 года[29][30] (см. Тамбовское восстание и Западно-Сибирское восстание). В качестве достоинств книги Оффером отмечалась последняя глава и широкая библиография[31][32].

Как для самого продовольственного кризиса, так и для революционного периода в целом, Лих вводит ряд полезных конструкций, которые выходят за рамки привычных и комфортных историографических аргументов[14].

Профессор Бертран Патенауде отзывался о книге Лиха как об амбициозном и провокационном исследовании революционного периода в истории российского государства: подробный анализ периода с 1914 по 1917 год был основан на личном разборе (в основном с использованием документов архива Министерства сельского хозяйства СССР) ряда сложных вопросов, обсуждавшихся чиновниками того времени, и умении интерпретировать и представлять читателю свои находки[33]. В своей книге Лих показывал, как менялся стиль дискуссии о продовольственной политике в среде большевиков: изначальное отношение к продразвёрстке как к (временному) займу, необходимому для победы над белогвардейцами, сменилось на представление об обязанности крестьян по отношению к социалистическому государству[15][34]. Впоследствии подобное отношение продолжилось в среде сторонников насильственной коллективизации в СССР[5][35].

В 2006 году книга «Хлеб и власть в России» была использована профессором Людмилой Новиковой при написании статьи «Военный коммунизм» в Большой российской энциклопедии[36].

ИзданияПравить

  • Lih L. T.[de]. Bread and authority in Russia : food supply and revolutionary politics, 1914—1921 / Ph. D. dissertation. — Princeton University, 1984. — x, 551 p.
  • Lih L. T.[de]. The Bolshevik sowing committees of 1920: apotheosis of war communism?. — University of Pittsburgh Center for Russian and East European Studies, 1990. — 50 p. — (Carl Beck papers in Russian and East European studies, Vol. 803).
  • Lih L. T.[de]. Bread and Authority in Russia, 1914—1921. — Berkeley: University of California Press, 1990. — 303 p. — (Studies on the history of society and culture, Vol. 10; University of California Press eScholarship editions). — ISBN 9780520065840. — ISBN 0520065840.

См. такжеПравить

ПримечанияПравить

  1. ↑ 1 2 Offer, 1992, p. 442.
  2. ↑ Rosenberg, 1987, p. 712.
  3. ↑ 1 2 Smele, 2006, p. 921.
  4. ↑ Hickey, 2005, p. 311.
  5. ↑ 1 2 3 Lavery, 1991, p. 175.
  6. ↑ 1 2 3 4 5 Atkinson, 1991, p. 1583.
  7. ↑ 1 2 Lavery, 1991, p. 176.
  8. ↑ Wade, 2004, p. 241.
  9. ↑ Wade, 2005, p. 317.
  10. ↑ 1 2 Fraunholtz, 1991, p. 227.
  11. ↑ Häfner, 1991, s. 280—281.
  12. ↑ Schmidt, 1995, s. 283.
  13. ↑ Manning, 1992, p. 367.
  14. ↑ 1 2 3 Borrero, 1994, p. 1170.
  15. ↑ 1 2 Patenaude, 1992, p. 634.
  16. ↑ Offer, 1992, p. 441.
  17. ↑ Häfner, 1991, s. 281—282.
  18. ↑ Channon, 1992, p. 135.
  19. ↑ Lavery, 1991, pp. 175—176.
  20. ↑ Perrie, 1990, pp. 217—225.
  21. ↑ Patenaude, 1992, p. 635.
  22. ↑ Channon, 1992, pp. 133—134.
  23. ↑ 1 2 Manning, 1992, p. 368.
  24. ↑ Брентон, 2017, с. [401].
  25. ↑ Fraunholtz, 1991, p. 226.
  26. ↑ Channon, 1992, p. 134.
  27. ↑ Himmer, 1994, p. 520.
  28. ↑ Borrero, 1994, pp. 1170—1171.
  29. ↑ Fraunholtz, 1991, pp. 227—228.
  30. ↑ Smele, Experiencing Civil War, 2006, p. 119.
  31. ↑ Offer, 1992, pp. 441—442.
  32. ↑ Borrero, 1994, p. 1171.
  33. ↑ Patenaude, 1992, p. 633.
  34. ↑ Channon, 1992, pp. 134—135.
  35. ↑ Twiss, 2015, pp. 201—202, 215, 229—231.
  36. ↑ БРЭ, 2006.

ЛитератураПравить

Книги
Статьи

СсылкиПравить

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Хлеб_и_власть_в_России&oldid=127549234