Это не официальный сайт wikipedia.org 01.01.2023

Собор святого Магнуса (Чирчубёвур) — Википедия
Википедия

Собор святого Магнуса (Чирчубёвур)

Эта статья — о руинах собора на Фарерских островах. О церкви на Оркнейских островах см. Собор Святого Магнуса.

Кафедральный собор святого Магнуса (фар. Magnus-katedralurin или Múrurin, букв. — «стена») — руины католического храма, расположенные в деревне Чирчубёвур на острове Стреймой, входящем в состав Фарерского архипелага. Строительство храма было начато предположительно около 1300 года. Постройка находится в руинированном состоянии по меньшей мере с начала XVII века. Точно не известно, был ли храм в какой-то момент достроен и совершались ли в нём богослужения. Руины собора считаются одним из важнейших исторических памятников Фарерских островов.

Достопримечательность
Кафедральный собор святого Магнуса
фар. Magnus-katedralurin
фар. Múrurin
Руины собора (южная стена) в июне 2022 года
Руины собора (южная стена) в июне 2022 года
61°57′06″ с. ш. 6°47′31″ з. д.HGЯO
Страна  Дания
Местоположение Фарерские острова,
Чирчубёвур
Конфессия Католицизм
Тип здания Собор
Архитектурный стиль Готика
Строительство Около 1300 года
Высота 9 м
Материал Базальт
Состояние Руины
Собор святого Магнуса (Чирчубёвур) (Фарерские острова)
Точка
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

НазваниеПравить

Название «собор Магнуса» применительно к руинам храма впервые было использовано в книге исследователя архитектуры Ю. Мейера  (норв.) (рус. «История норвежского искусства», вышедшей в 1925 году. Впоследствии это название стало самым распространённым обозначением постройки за пределами Фарер. Однако посвящение святому Магнусу не имеет под собой серьёзных оснований. В «Саге о епископе Арни» (одной из «саг о епископах») содержится датированное примерно 1290 годом упоминание некой церкви Магнуса, расположенной где-то на Фарерских островах, но нет никаких серьёзных причин для того, чтобы связывать это свидетельство со зданием в Чирчубёвуре. Жители островов называют руины храма «Стена» (фар. Múrurin)[1].

АрхитектураПравить

 
Восточная стена. Левое окно относится к длинному дому, правое — к пристройке

Здание состоит из двух помещений. Основное пространство представляет собой прямоугольный длинный дом, внешние стороны которого имеют длину 26,5 м и ширину 10,75 м. В северо-восточной части находится пристройка длиной 9,8 м и шириной 5,6 м. В западной части здания, судя по всему, когда-то также находилась пристройка в виде башни, имевшая ширину 8,9 м с севера на юг. О том, что башня была хотя бы частично возведена и впоследствии снесена свидетельствуют следы от соединения данной пристройки с длинным домом на его западном фасаде, имеющие вид двух вертикальных рядов из надломленных камней. Проходом из башни в длинный дом служила аркада со стрельчатой аркой высотой 7 м и шириной 2 м[2]. Фундамент здания в некоторых местах уходит в землю на глубину до 2 м. Толщина стен по всему периметру постройки составляет 1,6 м[3]. Верхние части стен длинного дома находятся примерно на одной высоте, но относительно поверхности земли высота сильно варьируется в связи с возрастанием рельефа в направлении на северо-восток. Высота юго-западного угла длинного дома достигает 9,2 м, северо-восточного — 6,7 м. Высота северной стены пристройки составляет примерно 3,7 м, высота западной и восточной стен несколько увеличивается по направлению к длинному дому. Внутри длинного дома возрастание уровня пола с запада на восток составляет около 50 см, внутри пристройки — около 30—60 см[4].

Длинный дом стоит на крепком фундаменте, в то время как пристройка, судя по всему, была возведена прямо на горной породе. Стены выполнены с применением техники эмплектона и сложены из блоков, вырезанных из местного базальта. Большинство блоков изготовлено достаточно грубо, исключение составляют камни, расположенные в углах стен. В качестве основы строительного раствора, соединяющего блоки, использовалась смесь мелких камней с измельчёнными раковинами моллюсков и костями животных. Большие промежутки между отдельными булыжниками заполнены более мелкими, тонкими и горизонтально уложенными кусами базальта. Для изготовления декоративных деталей использовался привезённый из Норвегии талькохлорит, а также более мягкие местные виды базальта. В отдельных наиболее защищённых от воздействия внешней среды местах на внутренней стороне стен сохранились следы оригинальной штукатурки. Верхние части стен в ходе реставрационных работ последних лет были покрыты строительным раствором, оригинальное их покрытие не сохранилось[5].

 
Интерьер храма. Слева видна входная аркада, справа — проход в пристройку

В длинном доме планировалось возвести шесть крестовых сводов, на стенах сохранились предназначенные для них консоли. Также предполагалось разделение помещения на неф и хор, в последнем оконные проёмы и консоли (а также, возможно, уровень пола) должны были быть расположены примерно на полметра выше. В длинном доме, помимо входной аркады в западной стене, имеется два портала и пять окон на южной стене, а также по одному окну в восточной и северной стенах. Небольшой оконный проём в северной стене имеет прямоугольную форму, остальные окна и дверные проёмы имеют характерную для готического стиля вертикальную вытянутую форму и обрамление в виде архивольтов. Восточное окно имеет самые большие размеры, окна южной стены примерно одинаковы, за исключением четвёртого окна с востока, которое заметно уже остальных. Подоконники были отреставрированы в конце XIX века[⇨] в стиле, отдалённо напоминающем оригинальный. В дверных проёмах сохранились места крепления дверей и углубления для засовов, в оконных — остатки перегородок, между которыми должны были помещаться витражи. В вершинах стрельчатых арок некоторых из окон и порталов, а также на соседних стенах сохранились остатки небольших скульптур, например, голова короля у западного окна южной стены, фигура епископа в митре и с посохом у восточного окна южной стены, фигура человека в вершине арки западного дверного проёма. Из двенадцати оригинальных настенных крестов освящения  (англ.) (рус., вырезанных из талькохлорита, сохранилось лишь шесть[3][6].

Пристройка в северо-восточной части здания, судя по всему, служила в качестве капеллы или ризницы. Её пол вымощен небольшими каменными плитами. В западной и восточной стенах имеются отверстия, последнее оформлено в виде полноценного окна в готическом стиле, хотя и меньших размеров по сравнению с окнами длинного дома. В обрамлении этого окна сохранились остатки перегородок, которые должны были делить проём на три части, причём средняя часть была более широкой, чем две боковые. Отверстие в западной стене является частью большого круглого окна, которое было частично замуровано в какой-то момент после 1844 года с целью укрепления стены. Судя по двум оставшимся от обрамления окна камням, изначально проём имел диаметр 2,2 м[7]. В северной части пристройки находятся остатки комнаты с винтовой лестницей. Под восточным окном был обнаружен фундамент алтаря. Также, по всей видимости, пристройка когда-то имела крышу[8].

 
Плита с изображением распятия

На внешней стороне восточной стены нефа, к северу от окна на уровне подоконника в стену вмурована талькохлоритовая плита размером примерно 65 на 63 см с рельефом, изображающим распятие. Слева и справа от распятого Христа стоят Богородица и Мария Магдалина. Фигуры расположены внутри трёхлопастной арки, стоящей на двух колоннах. В углах над аркой изображены ангелы с кадилами. Рельеф выполнен в стиле, характерном для изображений, создававшихся в западной Норвегии в первой трети XIV века. Точно неизвестно, была ли плита встроена в стену изначально или это произошло после освящения здания, однако карниз, расположенный над плитой и предназначенный для её защиты, точно был создан в одно время с окружающей его стеной. Левый нижний угол плиты отколот[a]. По краю плиты рельеф обегает надпись на латыни, которая начинается в левом верхнем углу и заканчивается на длинной узкой талькохлоритовой балке, вмурованной под основной плитой. Надпись гласит:

Здесь находятся следующие святые реликвии: частица животворящего креста, гостия[b], которую святая Дева Мария <…> и кости святого мученика Магнуса <…> из могилы святого Торлака.

В 1905 году за плитой было обнаружено вырубленное в стене углубление, в котором находилась свинцовая коробка с несколькими свёртками[⇨]. В народе данный реликварий называется «золотым шкафчиком» (фар. gullskápið)[8][14]. Похожие внутристенные реликварии были обнаружены, например, в соборе Святой Софии в Стамбуле и в магдебургском кафедральном соборе[11]. Внешне плита, закрывающая реликварий, схожа с одной из каменных плит, установленных в кафедральном соборе Линчёпинга[15].

ИсторияПравить

Единственным известным письменным источником, который позволяет хотя бы приблизительно установить время постройки собора является хроника католического диоцеза Фарерских островов, написанная местным епископом Иоганном Немецким (лат. Johannes Teutonicus) в 1420 году, обнаруженная среди бумаг нидаросского архиепископа Хенрика Кальтайзена  (англ.) (рус. норвежским историком Александром Бугге  (англ.) (рус. и опубликованная в 1899 году[16][17]. В ней, помимо прочего, сообщается о результатах вскрытия могилы Эрленда  (норв.) (рус., епископа Фарерских островов с 1269 по 1308 год, произошедшего в связи с возможной его канонизацией. Согласно хронике, рядом с телом бывшего епископа была найдена свинцовая[c] табличка с длинной надписью на латыни, выполненной рунами и сообщавшей о прижизненных деяниях Эрленда. В ней, в частности, указывалось, что Эрленд был первым, кто построил в епископском дворе в Чирчубёвуре каменные дома и что он заложил каменную епископскую церковь и выстроил стену вокруг её хора. Таким образом, по свидетельству Иоганна Немецкого, строительство храма началось при епископе Эрленде, но не было им завершено. Современные учёные считают маловероятным происхождение данной информации из якобы найденной в захоронении рунической таблички. Это связано с тем, что такие артефакты впоследствии не были найдены нигде на Фарерах[d] и что приведённый в хронике текст слишком длинный, чтобы быть размещённым на подобном предмете. Выдвигаются версии о том, что епископ Иоганн либо обнаружил табличку с гораздо более коротким текстом и приукрасил его в своём письме, либо полностью выдумал эту историю с целью увеличить шансы Эрленда на канонизацию. Вполне вероятно, что Иоганн отразил в своём тексте не то, что знал о строительстве храма наверняка, а лишь бытовавшие в то время представления и домыслы. Во всяком случае, во время епископства Иоганна — примерно с 1408 по 1431 год — стены собора уже точно были возведены[26].

 
Один из торцов чирчубёвурских церковных скамей с изображением герба Эрика Померанского (вверху) и встречи Марии и Елизаветы

Отдельные факты могут свидетельствовать о том, что в какой-то момент здание храма имело крышу и использовалось для богослужений. В ходе археологических исследований в постройке был обнаружен замковый камень сводов крыши, а также следы строительного раствора на стенах, который вряд ли мог быть нанесён при отсутствии потолка. Сохранившиеся на внутренних стенах здания кресты освящения указывают на то, что в храме в какой-то момент проводились обряды. Вероятно, храм был оснащён крышей и введён в эксплуатацию при епископе Иоганне. На это может указывать тот факт, что в хронике фарерского диоцеза Иоганн сообщает о намерении отреставрировать уже имеющиеся в Чирчубёвуре религиозные постройки и начать их использование. Именно в годы епископства Иоганна в Норвегии были изготовлены резные торцы для церковных скамей, которые, судя по их размерам и католической стилистике изображений, изначально были установлены в соборе святого Магнуса. Датировка скамей основывается на изображении на одном из торцов герба короля Эрика Померанского, время правления которого примерно совпадает со временем епископства Иоганна. На одном из торцов также изображён католический епископ. Считается, что это изображение Эрленда, канонизации которого добивался Иоганн[27].

Хроника фарерского диоцеза свидетельствует о том, что при Иоганне Немецком в Чирчубёвуре было не только начато восстановление старых церковных построек, но и развёрнуто интенсивное строительство новых: в ней упоминается закладка часовни в память о епископе Эрленде и церкви, посвящённой святому Брендану. По оценкам учёных, население Фарерских островов в то время составляло около пяти тысяч человек. С учётом того, что доля работоспособных мужчин от всего населения равнялась примерно одной трети, одновременное ведение собственного хозяйства и работа в церковном строительстве должны были быть тяжким бременем для местных жителей. Впоследствии этот факт нашёл отражение в фольклоре — в XIX веке на Фарерах были распространены устные рассказы о том, что тяжёлый труд при строительстве храмов и высокие налоги, установленные епископом Иоганном, привели к крупному восстанию населения островов. Нельзя с уверенностью сказать что-либо о степени достоверности этих рассказов[e]. Ясно, однако, что при Иоганне Немецком к строительству церквей в Чирчубёвуре привлекались не только местные жители, но и иностранные специалисты — архитекторы и скульпторы. Доподлинно неизвестно, каким образом финансировалось участие в данных работах зарубежных мастеров[30]. Однако посвящение одного из храмов святому Брендану, а также изображение этого святого на одной из вышеупомянутых чирчубёвурских скамей позволяют предположить, что работа иностранных специалистов в Чирчубёвуре оплачивалась северонемецкими купцами, которые в то время имели тесные торговые связи со скандинавским регионом и среди которых тогда был распространён культ святого Брендана[31].

Время прихода собора святого Магнуса в упадок точно неизвестно. Согласно имеющимся письменным источникам и трудам первых исследователей истории архипелага, храм никогда не был достроен и всегда представлял собой руины. Норвежский историк Педер Клауссён Фриис  (англ.) (рус. в своей книге «Достоверное описание Норвегии и близлежащих островов», изданной в 1632 году, сообщал, что «руины храма, заложенного в старые времена епископом Хиларием, до сих пор стоят недостроенными»[32]. Датский учёный Лукас Дебес  (англ.) (рус. в изданной в 1673 году книге «Описание Фарерских островов и их обитателей» добавил к сказанному ранее Фриисом, что руины находятся в приличном состоянии и могли бы быть достроены до полноценной церкви[33]. Аналогичную информацию приводил в своих работах 1781—1782 годов фарерский учёный Йенс Кристиан Свабо  (англ.) (рус.. Труды этих исследователей опирались на рассказы местных жителей. По мнению доцента фарерского университета Андраса Мортенсена, запустение храма произошло незадолго до начала на островах Реформации, примерно за сто лет до появления первых трудов по истории архипелага, так как о событиях того времени современные исследователям местные жители уже могли не знать. Мортенсен также предполагал, что упоминание ранними исследователями Хилария, бывшего епископом примерно с 1486 по 1520 год, может указывать на то, что он последним использовал храм по назначению[27]. Фарерский учёный Якоб Якобсен считал, что отсутствие у обитателей островов в XVII веке информации о епископе Эрленде может объясняться тем, что в середине XIV века бо́льшая часть населения архипелага погибла в результате эпидемии чумы[34].

 
Рисунок 1889 года

Первая работа, посвящённая непосредственно руинам собора и снабжённая их иллюстрациями, была написана натуралистом Хансом Кристианом Люнгбюэ во время его поездки на Фареры в 1817 году. Эта публикация заложила основу для будущих исследований руин и близлежащей территории и способствовала возникновению серьёзного антикварного интереса к древним постройкам Чирчубёвура. В частности, в 1844 году во время своего визита на Фареры Чирчубёвур посетил будущий король Дании кронпринц Фредерик, проявлявший интерес к истории. В его свиту входил художник Фредерик Теодор Клосс, который создал за время путешествия много рисунков и картин, часть из них в Чирчубёвуре. Также благодаря публикации Люнгбюэ началось взаимодействие между центральными датскими и местными фарерскими властями по вопросам сохранения руин собора и в 1846—1847 годах были выделены средства на ремонт северо-западного угла капеллы[35].

В 1860 году возникла угроза разрушения соседней с руинами церкви святого Олафа из-за размывания прибрежного грунта. Изначально планировалось забросить старое здание церкви и построить новое в другом месте. Для изучения ситуации в Чирчубёвур был послан архитектор Вильгельм Далеруп  (англ.) (рус., который предложил достроить собор святого Магнуса и использовать его в качестве приходской церкви. На основе чертежей руин Далерупом были созданы эскизы возможного вида собора после его реставрации и завершения. Однако в 1868 году прибрежная зона Чирчубёвура была надёжно укреплена, размытие грунта остановилось и было решено отремонтировать церковь святого Олафа и продолжать её использование. Для этого был организован сбор средств, часть которых впоследствии была использована для найма местного каменщика, который должен был следить за сохранностью руин собора святого Магнуса. Им также была проделана работа по покрытию верхней части стен цементом и ремонту отдельных подоконников храма[36].

В 1889 году архитектор Эрик Скьётте  (датск.) (рус. развернул масштабную кампанию по реставрации руин собора. Особое внимание уделялось привлечению к работам местных мастеров под руководством датских архитекторов и чирчубёвурского королевского крестьянина — законного владельца постройки. В ходе данных работ было обновлено цементное покрытие верхней части стен, а также были заменены некоторые старые камни, которые начали отходить и выпадать, в частности, были заново вырезаны и заменены элементы обрамления оконных проёмов. Кроме того, были произведены подробные измерения всей постройки[36].

В 1898 году датский художник Йоханнес Клейн  (датск.) (рус. вновь произвёл фотографирование и измерение руин с целью создания их модели, которая в 1900 году была отправлена на парижскую всемирную выставку[37].

 
Фотография около 1900 года

В 1905 году очередные археологические исследования и реставрационные работы в Чирчубёвуре проводились сотрудником национального музея Дании, архитектором Л. Коэфоэд-Йенсеном. Верхняя часть стен руин собора была покрыта новым слоем бетона, обложена шифером и покрыта дерниной. Особое внимание было уделено исследованию реликвария собора, который, согласно заключению Коэфоэд-Йенсена, ранее никогда не вскрывался[38]. По пожеланию директора Национального музея Вильяма Моллерупа  (датск.) (рус. и с согласия королевского крестьянина Йоуаннеса Патуссона из стены была извлечена талькохлоритовая плита с изображением распятия. За ней было обнаружено вырубленное в стене углубление, в котором распологалась свинцовая коробка, содержавшая несколько полотняных свёртков. Некоторые из них были вскрыты, в них было найдено небольшое количество деревянных щепок и костей. К отдельным свёрткам были приделаны полоски из кожи, содержавшие надписи. На одной из полосок можно было прочесть слово «Мария»[39]. Коэфоэд-Йенсен захотел отправить плиту и содержимое реликвария в Данию для более подробного исследования, однако Патуссон выступил против этих намерений в связи с возможной опасностью утраты реликвий при кораблекрушении. Учёные пошли навстречу королевскому крестьянину, коробка со свёртками была вновь замурована в стену собора и её изучение было отложено[40].

В 1953—1955 годах по инициативе директора Национального музея Дании Поуля Нёрлунна  (датск.) (рус. и фарерского поэта и председателя местного музейного объединения Ханса Андреаса Джурхууса в Чирчубёвуре проводились обширные археологические работы, в которых помимо датских и фарерских учёных принимали участие норвежские исследователи под руководством историка Хокона Кристи  (англ.) (рус.. Внутри руин собора был вскопан пол вплоть до слоя глины, никаких подземных захоронений или конструкций не было обнаружено. Масштабные раскопки проводились также с внешней стороны руин, в результате чего был исследован фундамент постройки. Попытки найти фундамент башни в северо-западной части здания закончились безрезультатно. Были составлены подробные чертежи руин собора в масштабе 1:50. В ходе исследований учёные пришли к выводу, что покрытие в 1905 году верхней части стен дерниной привело к просачиванию в кладку воды и разрыхлению строительного раствора, вследствие чего слой земли было решено удалить. Последним эпизодом данной исследовательской кампании было повторное вскрытие реликвария собора, произошедшее 1 ноября 1956 года. Коробка с реликвиями была отправлена в Копенгаген для подробного изучения, однако отчёт о её исследовании не был опубликован. Многие другие материалы, полученные в рамках исследовательской кампании 50-х годов XX века, также до сих пор не были изучены должным образом. Известно, однако, что состояние реликвий при повторном извлечении из стены собора было плохим[38]. Исследователь Дж. В. Ч. Янг сообщал, что «за прошедшее время содержимое свёртков разложилось»[41]. В 1959 году реликвии были возвращены в Чирчубёвур и в 1967 году в связи с переосвящением церкви святого Олафа снова замурованы в стену[42].

 
Здание собора, закрытое защитными панелями, 2012 год

В начале 80-х годов XX века исследователи вернулись к проблеме разрушения строительного раствора под действием проникающей в стены руин воды. В 1988 году для разработки плана работ по сохранению руин собора был создан особый комитет из датских и норвежских музейных сотрудников и консерваторов. В основу деятельности комитета была заложена идея сохранения руин в имевшемся на момент начала работ виде, с внесением только незначительных и обратимых изменений. Исследователями были изучены вопросы, связанные со скоростью разрушения базальта при одновременном воздействии на него морской соли и дождей. Было проведено бурение стен, которое показало, что они построены цельными, а не по технологии эмплектона, как предполагалось ранее. Также были изготовлены гипсовые слепки наиболее важных архитектурных деталей собора. В октябре 1992 года комитет представил министру культуры отчёт по результатам проведённых работ, в котором рекомендовал установку над руинами специальных экранов, которые защитили бы постройку от разрушительного воздействия дождя и ветра, обеспечили бы надёжное и глубокое высыхание стен и вместе с тем позволили бы проводить дальнейшие исследования здания. На основе этого отчёта была подготовлена программа консервационных работ, опубликованная в январе 1997 года. Она предполагала проведение работ в два этапа: консервация (предотвращение разрушения постройки) и сохранение (частичное восстановление здания). Программа была одобрена министерством культуры, однако её воплощению помешало вмешательство королевского крестьянина, который, будучи фактическим владельцем постройки, выдвинул свой план её сохранения, противоречивший замыслам консерваторов. Дискуссия о дальнейшей судьбе руин продлилась до 2002 года, когда было решено действовать в соответствии с программой консервации музейного комитета. В этом же году началась установка защитных экранов, которая завершилась в 2004 году[43].

С 2005 по 2008 год в руинах здания проводились измерения, связанные с влажностью стен, которые показали обоснованность установки защитных экранов и их эффективность. В 2010 году были начаты работы по консервации кладки стен. В ходе консервационных работ, проводившихся в 2012 и 2013 годах, была полностью законсервирована северная стена, за 2014 год была обработана бо́льшая часть западной стены. Для консервации участка стены некоторые элементы защитного покрытия снимались и после завершения работ уже не возвращались обратно[44]. Летом 2019 года защитные панели были полностью сняты, после чего для завершения процесса консервации все горизонтальные поверхности постройки были обработаны строительным раствором и глиной, а затем верхняя часть стен была покрыта дёрном и травой[45].

ПримечанияПравить

КомментарииПравить

  1. ↑ По легенде, часть плиты была отколота неким человеком, считавшим, что за ней спрятан клад. Попытка вскрытия тайника привела искателя сокровищ к травме и отказу от своих замыслов. В результате в народе возникло поверье, что получить клад сможет лишь тот, кто сможет прочесть и понять надпись на плите[9].
  2. ↑ Латинское слово hostia датскоязычные и фарерскоязычные источники передают соответственно как offerlammet[10][11] и offurlambið[12][13], в переводе — «жертвенный агнец».
  3. ↑ Дж. В. Ч. Янг со ссылкой на Д. Брууна  (датск.) (рус. сообщает о каменной табличке[18], однако в первоисточнике в качестве материала указан свинец[19], как и в некоторых публикациях Брууна[20][21] и других, более поздних источниках[22][23].
  4. ↑ При этом свинцовые рунические таблички были обнаружены в других местах, например, в церкви Лома  (норв.) (рус. и Тронхеймском соборе в Норвегии[24], а также вблизи собора святого Кнуда в Оденсе, Дания[25].
  5. ↑ Согласно одной из вариаций  (фарерск.) (рус. этих легенд, в ходе противостояния местными жителями был убит тогдашний епископ. С учётом параллелей между мифом и реальными историческими событиями учёные склонны считать епископа Эрленда прототипом персонажа легенды. Однако, хотя Эрленд действительно не пользовался популярностью у жителей архипелага из-за введённых им высоких налогов, согласно имеющимся источникам, он умер своей смертью в Бергене[28]. По мнению Я. Якобсена, сюжет с убийством епископа проник в фарерскую легенду из более старого ютландского мифа[29].

ИсточникиПравить

  1. ↑ Eliasen, 1995, s. 23.
  2. ↑ Eliasen, 1995, s. 34.
  3. ↑ 1 2 Arge, 2008, s. 26—27.
  4. ↑ Eliasen, 1995, s. 25.
  5. ↑ Eliasen, 1995, s. 25—26.
  6. ↑ Eliasen, 1995, s. 26—32.
  7. ↑ Eliasen, 1995, s. 33—34.
  8. ↑ 1 2 Arge, 2008, s. 27.
  9. ↑ Bruun, 1906, s. 433—434.
  10. ↑ Eliasen, 1995, s. 35.
  11. ↑ 1 2 Bruun, 1906, s. 434.
  12. ↑ Debes, H. J. Føroya søga 2. Skattland og len (фарерск.). — Tórshavn: Føroya Skúlabókagrunnur, 1995. — С. 154. — 255 с. — ISBN 99918-0-060-3.
  13. ↑ Beinagrind hjá Mariu moy sigst liggja í múrinum (фар.). Kringvarp Føroya (23 июня 2020). Дата обращения: 11 сентября 2022.
  14. ↑ Eliasen, 1995, s. 35—37.
  15. ↑ Eliasen, 1995, s. 47.
  16. ↑ Bugge, 1899, s. XXIX.
  17. ↑ Jakobsen, 1898—1901, s. X.
  18. ↑ Young, 1979, p. 71.
  19. ↑ Bugge, 1899, s. 202.
  20. ↑ Bruun, 1906, s. 422.
  21. ↑ Færø Amt // Danmark: land og folk. Historisk-topografisk-statistisk haandbog (датск.) / Udgivet ved Daniel Bruun. — Kjøbenhavn og Kristiania: Gyldendalske Boghandel - Nordisk Forlag, 1922. — Т. IV. — С. 74.
  22. ↑ Debes, H. J. Føroya søga 2. Skattland og len (фарерск.). — Tórshavn: Føroya Skúlabókagrunnur, 1995. — С. 131. — 255 с. — ISBN 99918-0-060-3.
  23. ↑ The Faeroe Islands Topographic Atlas (англ.) / Edited by Rolf Guttesen. — København: Det Kongelige Danske Geografiske Selskab and Kort & Matrikelstyrelsen, 1996. — P. 94. — ISBN 87-7421-951-0.
  24. ↑ Bugge, 1899, s. XXX.
  25. ↑ Stephens, G. Det ældste, hidtil kjendte dokument paa dansk (датск.) // Aarbøger for nordisk oldkyndighed og historie. — Kjøbenhavn, 1885. — S. 1—14.
  26. ↑ Mortensen, 2008, s. 10—12.
  27. ↑ 1 2 Mortensen, 2008, s. 11—13.
  28. ↑ Young, 1979, pp. 66—67.
  29. ↑ Jakobsen, 1898—1901, s. XVI—XVIII.
  30. ↑ Mortensen, 2008, s. 11—14.
  31. ↑ Mortensen, 2008, s. 19.
  32. ↑ Claussøn, P. Norriges oc omliggende øers sandfærdige bescriffuelse (датск.). — Kiøbenhaffn, 1632. — С. 147.
  33. ↑ Debes, L. J. Færoæ & færoa reserata (датск.). — Kiøbenhaffn, 1673. — С. 290.
  34. ↑ Jakobsen, 1898—1901, s. XXIII.
  35. ↑ Arge, 2008, s. 27—28.
  36. ↑ 1 2 Arge, 2008, s. 28.
  37. ↑ Bruun, 1906, s. 426.
  38. ↑ 1 2 Eliasen, 1995, s. 37.
  39. ↑ Bruun, 1906, s. 435—436.
  40. ↑ Arge, 2008, s. 28—29.
  41. ↑ Young, 1979, p. 119.
  42. ↑ Arge, 2008, s. 29—30.
  43. ↑ Arge, 2008, s. 30—33.
  44. ↑ Arge, S. V. Múrurin i Kirkjubøur, Færøerne - bevaring og konservering (датск.) // Nordiskt Ruinseminarium 2014. — S. 24—32.
  45. ↑ Cathedral conservation completed (англ.). Kringvarp Føroya (10 сентября 2019). Дата обращения: 31 августа 2022.

ЛитератураПравить

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Собор_святого_Магнуса_(Чирчубёвур)&oldid=129133555