Природа будды
Природа будды (санскр. बुद्धधातु, IAST: Buddha-dhātu, кит. упр. 佛性, пиньинь fó xìng, буддха-дхату) — одна из важнейших буддийских доктрин, в основном характерная для махаянских школ, и особенно для школ дальневосточного буддизма. В махаянских школах природа будды отождествляется с таковостью и характеризуется в качестве «подлинной, неизменной и вечной природы всех существ». Считается, что у обычных существ природа будды временно загрязнена клешами, создающими страдание и другие иллюзии сансары[1].
Природа будды, согласно буддийской доктрине, обусловливает возможность объекта или существа (саттва) достигать состояния буддовости, просветления. Она имеет смысл только для существ и объектов, обладающих сознанием, а в соответствии с более конкретным определением — способных испытывать страдания. Философия буддизма считает природу будды, присущую существам, имманентной, изначальной, несозданной и неразрушаемой; в сущности, она является нирваной (освобождением), скрытой в потоке сансары (страданий).
Данная доктрина тесно связана с буддийской доктриной Так Приходящего (Татхагатагарбха), опирающуюся на понятие Дхармадхату (санскр. धर्मधात), непреходящего основания всех вещей и явлений.
Природа будды в дзэнПравить
Мастера дзэн стремились трансформировать абстрактные вопросы в личные, не отделимые от спрашивающего. Когда ученик задавал вопрос «Что такое природа будды или реальность?», дзэнский мастер часто задавал ответный вопрос «Кто ты?» или «Откуда у тебя появился этот вопрос?». В некоторых случаях мастер говорил имя ученика, ученик отвечал «да», после этого мастер, выждав некоторое время, спрашивал: «Понимаешь?»[2].
Известным дзэнским коаном считается коан «Что такое природа будды — одинокая сосна в саду»[3].
Дзэнский наставник Дзэнкэй Сибаяма приводит традиционный пример, в котором природа будды сравнивается с зеркалом, и указывает, что ум, подобный зеркалу, отличается непривязанностью, состоянием не-сознания, незапятнанностью, прозрачностью, честностью, беспристрастностью, неразличаемостью и отсутствием самосознания[4]:
Зеркало не обладает никаким эго и у него нет ума. Если к нему подносят цветок, оно отражает цветок; если к нему приближается птица, оно отражает птицу. Оно показывает прекрасный объект как прекрасный, а безобразный — как безобразный. Все предстает в нем так, как есть на самом деле. Зеркало не имеет признаков различающего ума или самосознания. Если что-нибудь оказывается перед ним, оно просто его отражает; если что-нибудь исчезает, зеркало просто не препятствует этому. Хочется зеркалу этого или нет, никаких следов на нем не остается. <…>
Кроме того, перед зеркалом все равны. Оно не делает различий между богатым и бедным, не наделяет богатого или знатного прекрасной внешностью из-за его исключительности и в то же время не представляет бедного каким-либо уродцем. Мужчины и женщины, старики и дети — ко всем зеркало относится одинаково. Для него большая гора равна маленькому камешку, алмаз — осколку стекла. Все равно всему.
В то же время Сибаяма отмечал, что хотя зеркало является хорошим примером, но зеркало в отличие от человека не может пробудиться[5].
«Отрицание» природы буддыПравить
Чаньский наставник Чжаочжоу в известном коане Му (Мумонкан, гл.1) отрицал, что собака обладает природой будды, однако его ответ нельзя трактовать однозначно.
См. такжеПравить
ПримечанияПравить
- ↑ Канаева, 2011, с. 676.
- ↑ Судзуки, 1993, с. 84.
- ↑ Штейнер, 2006, с. 192.
- ↑ Сибаяма, 2003, с. 94—95.
- ↑ Сибаяма, 2003, с. 96.
ЛитератураПравить
- Канаева Н. А. Татхагата-гарбха // Философия буддизма: энциклопедия / отв. ред. М. Т. Степанянц;. — М.: Вост. лит.,ИФ РАН, 2011. — С. 676—677. — 1045 с. — ISBN 978-5-02-036492-9.
- Мумонкан. Бездверная дверь. / Пер. В. И. Нелина. — Калининград, 1992.
- Сибаяма Д. Цветок безмолвствует. Очерки дзэн. — СПб.: Наука, 2003. — 240 с. — ISBN 5-02-026856-9.
- Судзуки Д. Т., Кацуки С. Дзэн-Буддизм: Основы Дзэн-Буддизма. Практика Дзэн. — Бишкек: МП «Одиссей», 1993. — 672 с. — (Библиотека Восточной религиозно-мистической философии). — ISBN 5-89750-046-0.
- Штейнер Е. С. Дзен-жизнь: Иккю и окрестности. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2006. — 288 с. — ISBN 5-85803-308-3.