Мой Гамлет

«Мой Га́млет» — стихотворение советского поэта Владимира Высоцкого, написанное в апреле 1972 года. Оно было создано через несколько месяцев после того, как Высоцкий начал исполнять роль Гамлета в постановке одноимённой пьесы Шекспира московского Театра на Таганке. В СССР впервые напечатано в журнале «Литературная Грузия» № 8 за 1981 год. В произведении автором ставится ряд философских вопросов, а завершается оно словами о том, что самые важные вопросы ещё даже не заданы.

Мой Гамлет
Жанр	стихотворение
Автор	Владимир Высоцкий
Язык оригинала	русский
Дата написания	апрель 1972
Дата первой публикации	август 1981
Издательство	Современник (Москва)

Мой Гамлет

Я только малость объясню в стихе —
На всё я не имею полномочий…
Я был зачат, как нужно — во грехе,
В поту и в нервах первой брачной ночи.

Я знал, что, отрываясь от земли,–
Чем выше мы, тем жестче и суровей;
Я шёл спокойно прямо в короли
И вёл себя наследным принцем крови.

'. . .

Но гениальный всплеск похож на бред,
В рожденье смерть проглядывает косо.
А мы всё ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.

Отрывок стихотворения

СюжетПравить

 

Статуя Гамлета, Стратфорд-апон-Эйвон

Повествование, ведущееся от имени Гамлета, принца Датского, начинается с его зачатия и детских лет. Принц, которому с детства внушают, что «чем выше мы, тем жёстче и суровей», растёт типичным молодым аристократом — уверенным в своём высоком предназначении, будущей короне и праве на службу окружающих. Он участвует в ночных бесчинствах сверстников, не задумывается о последствиях своих слов, но учится лицемерной придворной вежливости.

Однако в какой-то момент — в стихотворении он наступает после упоминания о смерти любимого шута принца, Йорика — в душе Гамлета происходит перелом (как указывает литературовед О. Казмирчук, в трагедии Шекспира Гамлета потрясает смерть отца). Он проникается жалостью к людям, животным и даже «зелёным побегам», начинает ненавидеть охоту, осознаёт жестокий характер юношеских проказ своей компании и «отмывается от дневного свинства» ночью в проточной воде.

Наследника престола перестают интересовать придворные интриги, да и люди его века в целом становятся ему неинтересны, и он «зарывается в книги», занимает себя философскими вопросами, постепенно отрываясь от прежних друзей. При этом Гамлет осознаёт бесплодность чистой науки, ежедневно опровергаемой самой жизнью. Он разрывается между духовным и плотским началом, парадоксальным образом ощущая, что его тянет вверх «груз тяжких дум», тогда как «крылья плоти», напротив, несут вниз, к смерти. Принцу, презирающему насилие, не дают покоя мысли о мести, и ему не удаётся самому избежать убийства. Момент своего торжества перед смертью он расценивает, как провал, понимая, что уравнял себя с моральной точки зрения с теми, кого убил, и одновременно — что мотивы его поступков будут поняты ими превратно, как борьба за власть. Принц умирает, не найдя ответов на свои вопросы и сомневаясь, что «нужные вопросы» вообще были заданы.

Предпосылки создания, исполнение и изданиеПравить

Владимир Высоцкий, будучи актёром Театра на Таганке, долго мечтал об исполнении роли Гамлета. Тогдашний режиссёр театра, Юрий Любимов, вспоминал позже:

Как Высоцкий у меня просил Гамлета! Все ходил за мной и умолял: «Дайте мне сыграть Гамлета! Дайте Гамлета! Гамлета!». А когда начали репетировать, я понял, что он ничего не понимает, что он толком его не читал. А просто из глубины чего-то там, внутренней, даже не знаю, что-то такое, где-то, вот почему-то: «Дайте Гамлета! Дайте мне Гамлета!»

— А. С. Демидова. Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю. — М., 1989. — С. 76.

Премьера «Гамлета» в Театре на Таганке состоялась 29 ноября 1971 года. Заглавную роль исполнял Высоцкий. Постановка шла в театре до 18 июля 1980 года включительно; и последний спектакль состоялся за неделю до смерти Высоцкого. За это время прошло более 200 представлений, в том числе в Болгарии в 1975, Югославии в 1976, Франции в 1977 и Польше в 1980 году. Высоцкий ни разу не отказался от роли Гамлета, в том числе и в последний период перед смертью, когда его заменяли другими актёрами во всех остальных спектаклях. Со дня смерти Высоцкого «Таганка» больше «Гамлета» не ставила, более того — в начале 1980-х годов и другие советские театры избегали этой пьесы. Как пишет корейский театровед Ким Ван Сок, «Память о Гамлете-Высоцком была настолько сильна, что любое, пусть очень талантливое воплощение пьесы вызывало бы невольное сравнение».

Польский литературовед Бартош Осевич подчёркивает, что Высоцкий чувствовал духовное родство со своим героем и при этом видел в персонаже Шекспира собрата не только по духу, но и по перу — поэта. Стихотворение ещё одного поэта, Бориса Пастернака, посвящённое Гамлету («Гул затих. Я вышел на подмостки»), актёр исполнял под гитару в начале каждого спектакля. Исследователь русской бардовской песни Анатолий Кулагин весь период поэтического творчества Высоцкого начала 1970-х годов прямо называет «гамлетовским». Стихотворение «Мой Гамлет» было создано в 1972 году, через несколько месяцев после премьеры «Гамлета» в Театре на Таганке, и, с точки зрения Кулагина, является для этих лет программным.

В стихотворении отразились некоторые трактовки роли Высоцким-актёром. Например, в одном из интервью Высоцкий подчёркивал, что его герой на самом деле не задаётся вопросом, быть или не быть:

Гамлет, которого я играю, он у меня не думает, быть ему или не быть. Потому что – быть; он знает, что хорошо жить, все-таки. …Как ни странно, вопрос, который всем ясен – что быть лучше и жить надо – все равно стоит перед определенными людьми всю историю человечества. Вот что Гамлета мучает – значит, что-то не в порядке, если ясно, что жить лучше, а люди все время решают этот вопрос.

Общим для роли Высоцкого в театре и его стихотворения является также мотив конфликта между неприятием насилия и стремлением к мести:

Гамлет у нас прежде всего мужчина. Мужчина, воспитанный жестоким временем. Но еще и студент. И поумнее, чем все его сверстники. Его готовили на трон, он должен был управлять государством. А троном завладел цареубийца. Гамлет помышляет только о мести. Но он против убийства. И это его страшно мучает.

Однако Алла Демидова, игравшая в этой же постановке королеву Гертруду (а в 1968 году выступившая в журнале «Юность» с интервью под заголовком «Почему я хочу сыграть Гамлета»), считает, что Высоцкий как поэт опередил в этом стихотворении Высоцкого-актёра, задав в нём такие темы, которые на сцене в 1972 году ещё не затрагивал. Гамлет Высоцкого в 1972 году, по словам Демидовой, был «узнаваемым мальчиком 60-х годов», выросшим в послевоенном московском дворе с его силовой борьбой за место вожака, и только к концу жизни актёр превратил своего персонажа в мудрого философа «с неразрешимыми вопросами и глубокой ответственностью перед временем и людьми».

«Мой Гамлет» никогда не был положен на музыку, как и некоторые другие стихотворения Высоцкого начала 1970-х годов — «Революция в Тюмени», «Я не успел», «Из дорожного дневника». Именно как стихотворение автор исполнял его на своих концертах; наиболее известна видеозапись исполнения в августе 1977 года в Мехико (съёмка ТВ Мексики для передачи Musicalisimo 77, студия 13 Canal Television). В печати оно появилось уже после смерти Высоцкого — в журнале «Литературная Грузия» № 8 за 1981 год; в том же году оно было включено в I издание авторского сборника «Нерв» (составитель Роберт Рождественский), войдя в раздел под тем же названием. В мае 1987 года фирма «Мелодия» выпустила двойной альбом «Владимир Высоцкий. …хоть немного ещё постою на краю…», в который вошли в том числе записи чтения песен и стихотворений Высоцкого в исполнении известных актёров театра на Таганке. Стихотворение «Мой Гамлет» вошло во второй диск альбома в исполнении Аллы Демидовой. В 1991 году в серии «На концертах Владимира Высоцкого» вышел диск под 20-м порядковым номером с заглавием «Мой Гамлет», в который также включено одноименное стихотворение.

Литературоведческий анализПравить

Литературоведческие работы, посвящённые стихотворению «Мой Гамлет», отмечают, что образ Гамлета часто появляется в русской поэзии XX века. Гамлет фигурирует и в творчестве Пушкина, Тургенева и Аполлона Григорьева, и в произведениях поэтов серебряного века (Блок, Пастернак, Ахматова), и у более поздних авторов (Арсений Тарковский, Давид Самойлов). Литературоведы находят в стихотворении Высоцкого как смысловые пересечения с произведениями предшественников, так и прямые отсылки к ним. Отношения между «спокойно идущим прямо в короли» Гамлетом Высоцкого и окружающим его миром в начале стихотворения сравниваются с отношениями принца Гамлета и Офелии у Анны Ахматовой, мотив предначертанности пути («Я знал — мне будет сказано: „Царуй!“ — Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег») с аналогичной идеей у Пастернака («Но продуман распорядок действий, И неотвратим конец пути…»). Почти дословной цитатой из Пастернака является строка «Зов предков слыша сквозь затихший гул…» («Гамлет» Пастернака начинается со слов «Гул затих…»), отмечается совпадение «Я — Гамлет» у Высоцкого и Блока.

При этом отмечается полемика Высоцкого с самим Шекспиром. Если шекспировский Гамлет традиционно считается олицетворением нерешительности, рефлексии, разрывающих душу сомнений, то персонажу Высоцкого свойственны такие черты, как сильный характер, уверенность в себе и готовность к действию и ответственности за него. Герой Шекспира в мучениях осознаёт и принимает своё право на месть, отказываясь от ненасилия; у Высоцкого же в центре трагедии оказывается неспособность окружающего мира смириться с правом героя на отказ от насилия. У Шекспира Полоний называет принца Гамлета заурядным поэтом — для Высоцкого же, как и для некоторых его предшественников в русской литературе, образ Гамлета как поэта, человека книги выходит на первый план.

Большое внимание литературоведы уделяют роли антитез в стихотворении. Часть из них связана с эволюцией образа от начала к концу произведения. О. Казмирчук отмечает противопоставляемую пару «я» — «они» (при этом в начале стихотворения «я» является частью «их», отсюда и ещё одно противопоставление «Гамлет-человек» и «Гамлет-принц»), а также «верх» — «низ», которые в процессе повествования меняются местами: «Груз тяжких дум наверх меня тянул, А крылья плоти вниз влекли, в могилу». Таким образом, возникает одно из тех парадоксальных противостояний, которые определяются Н. Крымовой как «смысловые перевёртыши». Другие «перевёртыши», отмечаемые критиками — поменявшиеся местами понятия «вопрос» и «ответ» («А мы все ставим каверзный ответ И не находим нужного вопроса»), отождествление «гениального всплеска» и «бреда», сближение рождения и смерти («В рожденье смерть проглядывает косо»), подъёма и провала, прозрения и глупости («Я прозревал, глупея с каждым днём»). А. Кулагин пишет:

Можно сказать, что всё стихотворение — развёрнутый оксюморон, суть которого не в самоцельной игре противоположными понятиями, а в ощущении сложности бытия.

ЛитератураПравить

• Высоцкий В. С. Мой Гамлет // Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. Песни. Стихотворения. — М.: Время, 2008. — ISBN 978-5-9691-0907-0.