Это не официальный сайт wikipedia.org 01.01.2023

Лебон, Гюстав — Википедия
Википедия

Лебон, Гюстав

(перенаправлено с «Лебон, Густав»)
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Лебон.

Гюста́в Лебо́н (Ле Бон, фр. Gustave Le Bon, французское произношение: [ɡystav lə bɔ̃]; 7 мая 1841 г. - 13 декабря 1931 г.) был французским социальным психологом и социологом. Известный своими исследованиями в области групповой психологии, он был провозглашен «Макиавелли группового общества» последующими поколениями. Лебон считает, что в группе будет уничтожена индивидуальная человечность, утрачена способность к независимому мышлению, а дух группы заменит дух индивидуальности.

Гюстав Лебон
фр. Gustave Le Bon
Gustave Le Bon.jpg
Имя при рождении фр. Charles Marie Gustave Le Bon
Дата рождения 7 мая 1841(1841-05-07)
Место рождения Ножан-ле-Ротру, Франция
Дата смерти 13 декабря 1931(1931-12-13) (90 лет)
Место смерти Марн-ла-Кокетт, Франция
Гражданство  Франция
Род деятельности врач, антрополог, психолог, социолог, физик
Годы творчества 1880[1] — 1885[1]
Язык произведений французский
Награды
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе
Логотип Викицитатника Цитаты в Викицитатнике

Лебон наиболее известен своей книгой 1895 года «Психология народов и масс», которая считается основополагающей работой в области психологии толпы. Книга переведена почти на 20 языков.

Родившийся в Ножан-ле-Ротру, Эр-Луара, Франция, Лебон получил степень бакалавра медицины в Парижском университете в 1866 году. Вместо того чтобы стать врачом после окончания учебы, он решил начать свою писательскую карьеру. После окончания университета он опубликовал серию медицинских статей и книг. Лебон присоединился к французской армии после начала франко-прусской войны и стал свидетелем поражения французской армии и всего процесса Парижской коммуны, который сильно повлиял на мировоззрение Лебона. После этого Лебон начал много путешествовать по Европе, Азии и Северной Африке. Во время своих путешествий он изучал людей и цивилизации, постепенно развил эссенциалистский взгляд на человеческую природу и во время своих путешествий изобрел портативный прибор для измерения головы.

В 1890-х годах он обратился к психологии и социологии и опубликовал многие из своих наиболее успешных работ в этих областях. Лебон выдвинул идею о том, что толпы не являются суммой отдельных индивидуумов, а образуют новый психологический субъект, черты характера которого определяются «коллективным бессознательным» толпы. За это время он создал собственные психологические и социологические теории, провел ряд экспериментов в физике и опубликовал популярные книги по смежным исследовательским темам, предвидя уравнение массы-энергии (E = mc²) и ядерный век. Лебон поддерживал этот широкий интерес до своей смерти в 1931 году.

Из-за его политического консерватизма и реакционных взглядов Лебон игнорировался и очернялся французскими академическими и научными учреждениями. Лебон критически относится к демократии и социализму.

БиографияПравить

Гюстав Лебон родился 7 мая 1841 года в бретонской семье в Ножан-ле-Ротру, Эр-и-Луара, Франция. На момент его рождения его матери, Аннет Жозефин Эженик Тетио Десмарлине, было 26 лет, а его отцу, 41-летнему Жан-Мари Шарлю Лебону, был провинциальный правительственный чиновник.  Лебон является прямым потомком Жана-Оде Карно. У деда Жана-Оде Карно, Жана Карно, есть брат Дени, который является прямым предком Карно, Мари Франсуа Сади, пятого президента Третьей французской республики.

Когда Лебону было восемь лет, его отец занял новый пост во французском правительстве и увез свою семью, включая младшего брата Лебона Жоржа, из Ножан-ле-Ротру, чтобы никогда больше не возвращаться в город. Тем не менее, город гордится рождением Гюстава Лебона и позже назвал улицу в его честь. Мало что известно о детстве Лебона, за исключением того, что он был обычным учеником средней школы в Туре, столице Эндра и Луары.

Лебон изучал медицину в Парижском университете с 1860 года, а в 1866 году прошел интернатуру в Больнице дю Гран-дю-Пале в Париже и получил докторскую степень. После этого он стал называть себя врачом, хотя никогда им не был. Во время учебы в университете Лебон написал ряд диссертаций на медицинские темы, первая из которых была о болезнях обитателей болот. Позже он опубликовал серию статей о лоа-лоа[2] и удушье. Лебон опубликовал свою первую полную книгу «Очевидная смерть и преждевременные погребения» (фр. La mort Apparee et Inhumations Prematurées, 1866) в 1866 г. смысл 20 века.

Философские идеи ЛебонаПравить

Лебон одним из первых попытался теоретически обосновать наступление «эры масс» и связать с этим общий упадок культуры. Он полагал, что в силу волевой неразвитости и низкого интеллектуального уровня больших масс людей ими правят бессознательные инстинкты, особенно тогда, когда человек оказывается в толпе. Здесь происходит снижение уровня интеллекта, падает ответственность, самостоятельность, критичность, исчезает личность как таковая[3].

Стал известен тем, что пытался показать то общее, что имеется между положением вещей и закономерностями в психологии масс. Американский социолог Нейл Смелзер пишет, что «несмотря на критику, мысли Лебона представляют интерес. Он предсказал важную роль толпы в наше время», а также «охарактеризовал методы воздействия на толпу, которые в дальнейшем применяли лидеры наподобие Гитлера, например, использования упрощённых лозунгов».[3]

Основные работыПравить

Книги «Психология народов» (Les Lois Psychologiques de l'Évolution des Peuples (1894)) и «Психология масс» (La Psychologie des Foules (1895)) в русском переводе часто объединяют в одну или путают друг с другом. Книга «Психология народов» посвящена расовой теории[4], книга «Психология масс» (в других переводах - «Психология толпы») стала основой пиар-технологий и техник манипуляции массовым сознанием. Под заголовком «Психология народов и масс» может быть издан как перевод обеих книг вместе, так и перевод любой из двух книг по отдельности. В последнее время под этим заголовком чаще всего переиздают вторую книгу, «Психология масс».

ЦитатыПравить

Цитируется по книге «Психология социализма»:

Книга эта особенно полезна для русского читателя, как постороннего беспристрастного зрителя, могущего найти в ней внушительное и поучительное предостережение.


 
Не будем больше терять времени в пререканиях и напрасных спорах. Научимся защищаться от грозящих нам внутренних врагов, пока не придётся бороться с подстерегающими нас врагами внешними. Не будем пренебрегать даже самыми лёгкими усилиями и будем прилагать их каждый в своей сфере, как бы она ни была скромна. Ведь громаднейшие горы образовались от накопления крохотных песчинок. Будем постоянно изучать задачи, которые нам ставит сфинкс, и которые необходимо уметь разрешать, чтобы не быть им пожранными. И хотя бы мы думали про себя, что такие советы столь же бесполезны, как и пожелания здоровья больному, дни которого сочтены, будем поступать так, как будто мы этого не думаем.
  • Государство в действительности — это мы сами, и только себя мы должны обвинять в его организации. (перевод С. Будаевского, 1908 г.)
  • Основной принцип английского воспитания заключается в том, что ребёнок проходит через школу не для того, чтобы быть дисциплинированным другими, а для того, чтобы познать пределы своей независимости. Он должен сам себя дисциплинировать и приобрести, таким образом, контроль над собой, из которого происходит самоуправление.
  • Наиболее существенные качества англосаксонской расы можно, впрочем, выразить немногими словами: инициатива, энергия, сила воли и, в особенности, власть над собой, т. е. та внутренняя дисциплина, которая избавляет человека от искания руководства вне себя.
  • Одним словом, англичанин старается воспитать из своих сыновей людей, вооружённых для жизни, способных жить и действовать самостоятельно, обходиться без постоянной опеки, от которой не могут избавиться люди латинской расы. Такое воспитание прежде всего даёт человеку self-control — умение управлять собой, то, что я называл внутренней дисциплиной, и что составляет национальную добродетель англичан, которая едва ли не одна уже могла бы обеспечить процветание и величие нации.
  • Взгляд американцев на общественное значение обучения юношества составляет ещё одну из причин устойчивости американских учреждений: при определённом минимуме знаний, который они считают нужным сообщать детям в первоначальных школах, американцы считают, что главную цель педагогов должно представлять общее воспитание, а не обучение. Воспитание физическое, нравственное и умственное, т. е. развитие энергии и выносливости тела, ума и характера, составляет по их мнению, для каждого человека важнейший залог успеха. Несомненно, что работоспособность, стремление к непременному успеху и привычка к неустанному повторению усилий в принятом направлении – неоценимые силы, так как они могут прилагаться в любой момент и во всякой деятельности, запас же сведений, напротив, должен меняться сообразно с занимаемым положением и избираемой деятельностью. Подготавливать людей к жизни, а не к добыванию дипломов – идеал американцев. Развивать инициативу и силу воли, приучать обходиться своим умом – вот результаты такого воспитания.
  • Главное, что теперь даёт перевес народу — это настойчивая энергия, дух предприимчивости, инициатива и методичность. Этими качествами латинские народы обладают в очень слабой степени. Их инициатива, воля и энергия всё более и более ослабевают, а потому они должны были постепенно уступать место тем, кто наделён такими качествами. Воспитательный режим юношества всё более и более разрушает то, что ещё оставалось от этих качеств. Оно всё больше теряет твёрдость воли, настойчивость, инициативу и особенно ту внутреннюю дисциплину, которая делает человека самостоятельным, способным обходиться без руководителя.
  • Социальный идеал англосаксов весьма определённый, и при том один и тот же, как в Англии при монархическом режиме, так и в Соединённых Штатах при режиме республиканском. Идеал этот состоит в том, чтобы роль государства низвести до минимума, а роль каждого гражданина возвысить до максимума, что совершенно противоположно идеалу латинской расы. Железные дороги, морские порты, университеты, школы и прочее создаются исключительно частной инициативой, и государству, особенно в Америке, никогда не приходится ими заниматься.
  • Самые общие характерные черты психологии латинских народов можно резюмировать в нескольких строках. Основные черты этих народов, особенно кельтов: очень живой ум и весьма слабо развитые инициатива и постоянство воли. Неспособные к продолжительным усилиям, они предпочитают быть под чьим-либо руководством и всякую неудачу приписывают не себе, а своим руководителям. Склонные, как это заметил ещё Цезарь, опрометчиво предпринимать войны, они приходят в уныние при первых же неудачах. Они непостоянны, как женщины. Это непостоянство ещё великий завоеватель назвал Галльской слабостью, оно делает их рабами всякого увлечения. Пожалуй, самая верная их характеристика – это отсутствие внутренней дисциплины, которая, давая возможность человеку управлять самим собой, мешает ему искать себе руководителя.
  • Англосакс преклоняется перед фактами и реальными требованиями жизни, и что бы с ним ни случилось, никогда не сваливает вину на правительство, очень мало обращая внимание на кажущиеся указания логики. Он верит опыту и знает, что не разум руководит людьми.
  • В странах, где личная предприимчивость развилась уже давно и где действие правительств стало более ограниченным, последствия современной экономической эволюции переносились без труда. Страны, где этой предприимчивости у граждан не существовало, оказались безоружными, и население их вынуждено было прибегать к помощи своих правителей, которые столько веков и думали и действовали за них. Таким-то образом правительства, продолжая свою традиционную роль, были приведены к необходимости руководить столькими промышленными предприятиями. Но ввиду того, что изделия, производимые под контролем государства, по многим причинам обходятся дорого и изготавливаются медленно, народы, предоставившие правительству то, что сами должны были бы делать, очутились в положении менее выгодном, чем другие.
  • ...важно отметить, на что я много уже раз обращал внимание в своих последних трудах, что народы приходят в упадок и исчезают с исторической сцены не вследствие понижения своих умственных способностей, а всегда вследствие ослабления характера. Закон этот некогда подтвердился примерами Греции и Рима, немало фактов подтверждают его верность и для нашего времени.
  • Цивилизованный человек не может жить без дисциплины. Эта дисциплина может быть внутренняя, т. е. в нём самом, и внешняя, т. е. вне его, и тогда она, по необходимости, налагается другими.
  • Латинские народы во все времена были большие говоруны, любители слов и логики. Почти не останавливаясь на фактах, они увлекаются идеями, лишь бы последние были просты, общи и красиво выражены.
  • Во всех странах мира хорошо известно, что предприятия, ведущиеся частными лицами, естественно заинтересованными в успехе дела, преуспевают гораздо лучше, чем правительственные, обслуживаемые безымянными агентами, в деле мало заинтересованными.
  • Огромным успехом был бы уже отказ от наших нескончаемых проектов реформ, от мысли, что мы непрестанно должны изменять наше государственное устройство, наши учреждения и наши законы. Прежде всего нам следовало бы постоянно ограничивать, а не расширять вмешательство государства так, чтобы принудить наших граждан приобрести хоть немного этой инициативы, этого навыка управляться самостоятельно, который они теряют вследствие требуемой ими постоянной опеки. Но, повторяю ещё раз, к чему высказывать такие пожелания? Надеяться на их исполнение не значит ли желать, чтобы мы могли изменить наш дух и отвратить течение судеб? Наиболее неотложно необходимой, и, может быть, единственной истинно полезной была бы реформа нашего воспитания. Но она также, к несчастью, труднее всего выполнима, осуществление её поистине могло бы привести к настоящему чуду — изменению нашего национального духа.

Цитируется по книге «Психология народов и масс»:

  • Вникая в общественную жизнь гражданина, он (иностранец) увидит, что если нужно исправить источник в селе, построить морской порт или проложить железную дорогу, то апеллируют всегда не к государству, а к личной инициативе. Продолжая своё исследование, он скоро узнает, что этот народ (англичане), несмотря на недостатки, которые делают его для иностранца самой несносной из наций, один только истинно свободен, потому что он только один научился искусству самоуправления и сумел оставить за правительством минимум деятельной власти.
  • ...тот, кто не умеет владеть собой, осуждён скоро подпасть под власть других.
  • Если бы нужно было оценить одним мерилом социальный уровень народов в истории, то я охотно принял бы за масштаб степень способности владеть своими инстинктами.
  • Когда исследуешь причины, постепенно приводившие к гибели все различные народности, о которых нам рассказывает история, будут ли это персы, римляне или какой-либо другой народ, то видишь, что основным фактором их падения была всегда перемена в их душевном складе, вытекавшая из понижения их характера.
  • Резюмируем сначала в нескольких словах черты англосаксонской расы, населившей Соединённые Штаты. Нет, может быть, никого на свете с более однородным и более определённым душевным складом, чем представители этой расы. Преобладающими чертами этого душевного склада, с точки зрения характера, являются: запас воли, каким (может быть, исключая римлян) обладали очень немногие народы, неукротимая энергия, очень большая инициатива, абсолютное самообладание, чувство независимости, доведённое до крайней необщительности, могучая активность, очень живучие религиозные чувства, очень стойкая нравственность и очень ясное представление о долге. С точки зрения интеллектуальной, трудно дать специальную характеристику, т.е. указать те особенные черты, каких нельзя было бы отыскать у других цивилизованных наций. Можно только отметить здравый рассудок, позволяющий схватывать на лету практическую и положительную сторону вещей и не блуждать в химерических изысканиях, очень живое отношение к фактам и умеренно-спокойное к общим идеям и к религиозным традициям.
  • Уже почти полтора века прошло с тех пор, как поэты и философы, крайне невежественные относительно первобытной истории человека, разнообразия его душевного строя и законов наследственности, бросили в мир идею равенства людей и рас.
  • Нет ни одного психолога, ни одного сколько-нибудь просвещенного государственного человека, и в особенности — ни одного путешественника, который бы не знал, насколько ложно химерическое понятие о равенстве людей.
  • …умственная пустота, созданная прошлым между людьми и расами, может быть заполнена только очень медленными наследственными накоплениями.
  • У веры нет другого более серьёзного врага, чем вера.
  • Много ли людей, способных разобраться в своих собственных мнениях, и много ли найдётся таких мнений, которые могли бы устоять даже после самого поверхностного исследования?
  • Не в достоинстве какого-нибудь доказательства следует искать существенные элементы механизма убеждения. Внушают свои идеи престижем, которым обладают, или обращаясь к страстям, но нельзя произвести никакого влияния, если обращаться только к разуму. Массы не дают себя никогда убеждать доказательствами, но только утверждениями, и авторитет этих утверждений зависит от того обаяния, каким пользуется тот, кто их высказывает.
  • Счастье зависит очень мало от внешних обстоятельств, но очень много — от состояния нашей души. Мученики на своих кострах вероятно чувствовали себя гораздо счастливее, чем их палачи. Сторож на железной дороге, который ест беззаботно свою натертую чесноком корку хлеба, может быть бесконечно счастливее миллионера, осаждаемого заботами.
  • Кто умеет вводить толпу в заблуждение, тот легко становится её повелителем; кто же стремится образумить её, тот всегда бывает её жертвой.
  • То, что боги дали человеку и что одни только они до сих пор в состоянии были дать, — это душевное состояние, приносящее счастье.[5]
  • ...верить, что формы правления и конституции имеют определяющее значение в судьбе народа — значит предаваться детским мечтам. Только в нём самом находится его судьба, но не во внешних обстоятельствах. Всё, что можно требовать от правительства, — это то, чтобы оно было выразителем чувств и идей народа, управлять которым оно призвано.

См. такжеПравить

ПримечанияПравить

  1. ↑ 1 2 RKDartists (нидерл.)
  2. ↑ Loa loa (рус.) // Википедия. — 2019-10-27.
  3. ↑ 1 2 Гюстав Лебон. Психология народов и масс. — М.: Академический проект, 2011. — 238 с. — ISBN 978-5-8291-1283-7.
  4. ↑ Лепетухин, Николай Владимирович. Теории расизма в общественно-политической жизни Западной Европы второй половины XIX - начала XX вв. Архивная копия от 10 января 2019 на Wayback Machine // автореферат диссертации по истории
  5. ↑ Гюстав Лебон. Психология народов и масс. — Социум, 2015. — 379 с. — ISBN 978-5-906401-39-7.

ЛитератураПравить

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Лебон,_Гюстав&oldid=128821222