«Истина, выбирающаяся из колодца» (фр.La Vérité sortant du puits); также «Истина, выбирающаяся из колодца, вооружённая плетью для наказания человечества» (La Vérité sortant du puits armée de son martinet pour châtier l'humanité); или просто «Истина» (La Vérité) — картина французского художника Жана-Леона Жерома, написанная им в 1896 году. Находится в коллекции музея Анны де Божё в Мулене (Алье, Овернь, Франция).
Французский живописец Жан-Леон Жером (1824—1904) учился у известных художников Поля Делароша и Шарля Глейра, прививших ему на всю оставшуюся жизнь страсть к путешествиям, изучению обычаев разных народов, а также особую любовь к Востоку. Первые картины Жерома были высоко оценены одним из самых уважаемых и влиятельных художественных критиков — Теофилем Готье, ставшим впоследствии его другом. На заре рождения массовой культуры провинциал Жером пошёл навстречу новой публике формирующейся буржуазной Франции, став знаменитым у салонной аристократии, познакомив её как со своими академическими портретами и мелодраматическими полотнами, так и с картинами о наполеоновских походах и жизни на арабских базарах, а также работами на мифологические и эротические темы. Находясь на пике своей карьеры в искусстве, Жером был постоянным гостем императорской семьи и занимал должность профессора в Школе изящных искусств. Его студия была местом встречи художников, актёров и писателей, а сам он стал легендарным и уважаемым мастером, известным своим язвительным остроумием, пренебрежительным отношением к дисциплине, однако жёстко регламентированными методами преподавания и крайней враждебностью к импрессионизму[1][2][3][4].
C конца 1850-х годов Жером оказался невероятно предприимчив в выборе пользовавшихся популярностью исторических сюжетов, начиная от глубокой древности до современной Франции. В то же время Жером взялся за довольно эклектичное переосмысление своего академизма, во многом находясь под влиянием Жан-Огюст-Доминика Энгра, писавшего свои картины через призму личной и повседневной жизни, а также учителя Делароша, выбравшего более понятный общественности театральный подход в живописи на исторические сюжеты. Жером начал работать над достижением баланса между реализмом почти документальной точности и научным подходом к образной реконструкции исторических событий, развив в себе умение мастерски управлять повествовательным потенциалом сюжетов своих картин, ввиду чего они производили неизгладимое впечатление на зрителей. Жером отказался от поэтических обобщений и идеализации главных героев, однако уравновешенная и дотошная в деталях живописная техника художника практически делала людей непосредственными свидетелями прошедших событий[5][6][7]. Вместе с тем Жерома часто обвиняли в том, что он работает на потребу публике и не задумывается о будущей востребованности сюжетов своих картин[8].
В связи с этим Жером выбрал острую для французского общества того времени тему дела Дрейфуса, достигшего такого масштаба в рамках французского общества, что ни одному представителю искусства невозможно было остаться в стороне от его отображения одним из доступных им способов[9]. В число «дрейфусаров», то есть защитников Альфреда Дрейфуса, входили такие известные французские интеллигенты, как Эмиль Золя, Бернар Лазар[en], Эдуард Деба-Понсан[en], да и сам Жером[9]. Известен целый ряд версий картины Жерома на тему дела Дрейфуса[9][10][11]. В качестве названия он использовал приписываемую Демокриту фразу «Истина лежит на дне колодца» (греч.ἐτεῇ δὲ οὐδὲν ἴσμεν, ἐν βυθῷ γάρ ἡ ἀλήθεια; лат.in puteo… veritatem iacere demersam) из «Божественных установлений» Лактанция[12][11]. В 1894 году Жером написал маслом по холсту картину с названием «Лжецы и лицемеры над убитой и лежащей в яме Истиной» (лат.Mendacibus et histrionibus occisa in putes jacet alma veritas), на которой видны последствия жесткой расправы над женщиной в аллегорическом образе Истины, лежащей убитой на дне колодца, в то время как из её тела исходит дух правды[9]. В 1895 году данная работа выставлялась на Салоне французских художников[en][9]. После посадки Дрейфуса в тюрьму на Чёртовом острове и появления доказательств того, что истинным преступником является Фердинанд Эстерхази, в 1895 году Жером представил настоящую, новую картину под названием «Истина, выбирающаяся из колодца, вооружённая плетью для наказания человечества» (фр.La Vérité sortant du puits armée de son martinet pour châtier l'humanité)[10][9]. В том же году картина Жерома экспонировалась в Салоне французских художников[9].
Картина написана маслом на холсте, а её размеры составляют 91 × 72 см[13]. На ней видна как будто воскресшая фигура обнажённой Истины, избавившейся от доброго спокойствия, но с возвратившейся к ней удвоенной силой, выбирается из колодца с плёткой в руке, чтобы наказать человечество за его заблуждения[9][10]. Придав намеренно неестественный вид бедру и одной ноге женщины, которую она перебросила через край колодца, предварительно схватившись за него обеими руками, Жером хотел показать, что в правде и в творении природы ничего не может быть некрасивым[14]. При этом черты лица женщины искажены, будто она намеревается накричать на зрителя. При взгляде на работу невозможно избавиться от ощущения неловкости перед молодой женщиной с плёткой, готовой в своём воинственном образе к бою и желающей наказать тех, кто не хочет её слушать[10][13]. В композиционном и идеологическом плане картина схожа с одноимённой работой Деба-Понсана, тоже посвящённой делу Дрейфуса[13]. Обнажённая женщина работы Жерома также похожа на девушек кисти Жюля Жозефа Лефевра, Люка-Оливье Мерсона и Поля Бодри, часто прибегавших к изображению наготы в своём творчестве[10].
По словам Поля Моро-Вотье[en], биографа Жерома, эта картина долгое время висела над кроватью художника как «благородная богиня, пользовавшаяся постоянным почитанием хозяина». Когда Жером скончался, его нашли недвижимым с поднятой вверх рукой и с обращённым к картине лицом, на котором застыл взгляд высшего уважения и прощания с Истиной всей его жизни[10]. Вокруг мастерски написанной последней значительной работы Жерома никогда не утихали споры, касающиеся той или иной интерпретации сюжета[13]. Некоторые критики полагают, что Жером выразил в этой картине свои художественные убеждения, заключающиеся в неприятии импрессионизма и других новых течений в живописи конца XIX века[10][11][15]. Примером этого может служить тот факт, что на Всемирной выставке 1900 года художник сходу остановил президента Франции Эмиля Лубе и в разговоре с ним назвал работы Клода Моне, автора «Завтрака на траве», «позором французского искусства»[10]. В настоящее время ряд искусствоведов и вовсе отвергает гипотезу о том, что на создание картины Жерома вдохновило дело Дрейфуса[10][11][15].
Медиафайлы на Викискладе
