Диктатура пролетариата

Диктату́ра пролетариа́та — в марксистской теории это наиболее демократичная из всех существующих форма политической власти, основанная на самоуправлении советов, состоящих из избираемых рабочими (как правило, на собраниях трудовых коллективов предприятий) делегатов или депутатов, которые подконтрольны рабочим, несут ответственность перед ними (рабочие-избиратели могут давать своим представителям наказы) и в любой момент могут быть отозваны и переизбраны избирателями же (если не выражают их интересов), тем самым обеспечивая коллективную власть пролетариата как социального класса. Советы при этом осуществляют одновременно законодательную, исполнительную и судебную власти. Диктатура пролетариата, согласно марксисткой теории, создаётся рабочими для обобществления средств производства подавления сопротивления общественного класса капиталистов. По мнению Ф. Энгельса и В. И. Ленина, диктатура пролетариата перестаёт быть государством после того, как обобществит средства производства и, тем самым, уничтожив разделение общества на классы, потеряет характер аппарата подавления одного общественного класса другим.

Существует мнение, что одна из форм власти диктатуры пролетариата впервые была применена на практике во времена Парижской коммуны. Также существует точка зрения, что диктатура пролетариата существовала в СССР, однако её оппоненты утверждают, что советский пролетариат был отчуждён от политики коммунистической партией и не имел власти в государстве. Существуют и менее однозначные оценки, полагающие, что диктатура пролетариата существовала в СССР в ранний период их существования, но позже была заменена властью коммунистической партии (см. раздел «Вопрос о диктатуре пролетариата в СССР»^[⇨]).

Появление терминаПравить

Термин «диктатура пролетариата» появился в середине XIX века. Первое известное использование термина — в работе Карла Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 годы» (написана в январе — марте 1850 года):

Этот социализм есть объявление непрерывной революции, классовая диктатура пролетариата как необходимая переходная ступень к уничтожению классовых различий вообще, к уничтожению всех производственных отношений, на которых покоятся эти различия, к уничтожению всех общественных отношений, соответствующих этим производственным отношениям, к перевороту во всех идеях, вытекающих из этих общественных отношений (т. 7, с. 91).

Во всех 50 томах (в 54 книгах) 2-го издания сочинений Карла Маркса и Фридриха Энгельса, составляющего в общей сложности около 45 тысяч страниц, термин «диктатура пролетариата» был употреблён всего семь раз: Маркс употребил его четыре раза, Энгельс — три. Оба они никак не конкретизировали это словосочетание и не написали по отдельности или вместе о диктатуре пролетариата ни одной специальной статьи. В Манифесте коммунистической партии (1847 год) Маркс и Энгельс, хотя и не используя собственно термина «диктатура пролетариата», изложили основные положения концепции:

Первым шагом в рабочей революции является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии. Пролетариат использует своё политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, то есть пролетариата, организованного как господствующий класс, и возможно более быстро увеличить сумму производительных сил".

В переходный период неограниченная власть, по теории Маркса, будет употреблена на то, чтобы разрушить существующую политическую систему. «Классовое господство рабочих над сопротивляющимися им прослойками старого мира должно длиться до тех пор, пока не будут уничтожены экономические основы существования классов».

1 января 1852 года журналист Иосиф Вейдемейер опубликовал статью «Диктатура пролетариата» в газете New York Times. В «Письмо Вейдемейеру» от 5 марта того же года Маркс писал, что он доказал, в частности, «что классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата» и что «эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов». Маркс считал «диктатуру пролетариата» единственно возможной и неизбежной формой пролетарской власти. Он полагал, что:

• в капиталистическом обществе существует диктатура класса буржуазии;
• буржуазия не отдаст власть над государством ненасильственным путём;
• пролетариат насильственным путём завладеет государственным механизмом;
• диктатура пролетариата будет подавлять попытки эксплуататорских классов вернуть себе власть вплоть до исчезновения классов, противоречия между которыми являются исторической причиной возникновения государства, насилия и террора.

Примером практической реализации концепции диктатуры пролетариата Маркс считал Парижскую коммуну. Того же мнения придерживался Энгельс и впоследствии Ленин. Парижская коммуна стала важным символом пролетарской борьбы в идеологии СССР и других социалистических государств.

 

Баррикада защитников Парижской коммуны 18 марта 1871 г.

Положение о диктатуре пролетариата, уточнение её места в историческом процессе изложено в «Анти-Дюринг» Фридриха Энгельса (1876—1878 годов) и в «Критике Готской программы» Карла Маркса (1875 год), в которой Маркс делал вывод:

Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата.

В своём произведении «Анти-Дюринг» (1878 год) Фридрих Энгельс дополняет это утверждение, говоря, что диктатура пролетариата будет являться государством (то есть аппаратом подавления одного общественного класса другим) только до тех пор, пока не осуществит обобществление средств производства, тем самым не уничтожив разделение общества на классы:

Первый акт, в котором государство выступает действительно как представитель всего общества — взятие во владение средств производства от имени общества, — является в то же время последним самостоятельным актом его, как государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другою излишним и само собою засыпает. Место правительства над лицами заступает распоряжение вещами и руководство процессами производства. Государство не «отменяется», оно отмирает.

Ленин, согласившись с этим утверждением Энгельса, высказал идею о том, что диктатура пролетариата уже сама по себе не является государством в прямом смысле этого слова, так как, в отличие от всех ранее существовавших государств, обеспечивает не власть угнетателей над угнетёнными, а, наоборот, власть бывших угнетённых над угнетателями:

Коммуна не была уже государством в собственном смысле" — вот важнейшее, теоретически, утверждение Энгельса. После изложенного выше, это утверждение вполне понятно. Коммуна переставала быть государством, поскольку подавлять ей приходилось не большинство населения, а меньшинство (эксплуататоров)".

Во второй половине XIX века среди европейских марксистов распространилось мнение о возможности и предпочтительности мирного перехода к социализму без диктатуры пролетариата, с помощью процедур буржуазной республики (см. Эдуард Бернштейн и Карл Каутский). Эта точка зрения вызвала резкие возражения Ленина.

Концепция диктатуры пролетариата в «Государстве и революции»Править

В целом, развивая концепцию диктатуры пролетариата в работе «Государство и революция», Ленин, вслед за Марксом и Энгельсом, ориентируется в первую очередь на опыт Парижской коммуны и её политическую систему. Он выделяет в этой системе ряд, с его точки зрения, следующих важнейших принципов.

Уничтожение постоянной армииПравить

В этой своей работе Ленин достаточно последовательно даёт опыту всеобщего вооружения народа положительную оценку. Например, цитируя «Гражданскую войну во Франции» К. Маркса, он заявляет, что требование «Уничтожения постоянного войска» и «замены его вооружённым народом» является (в момент написания) обязательным пунктом программы для всех партий, которые только хотят называться социалистическими:

Первым декретом Коммуны было уничтожение постоянного войска и замена его вооруженным народом.

Это требование стоит теперь в программах всех, желающих называться социалистическими, партий. Но чего стоят их программы, лучше всего видно из поведения наших эсеров и меньшевиков, на деле отказавшихся как раз после революции 27 февраля от проведения в жизнь этого требования!.

В том же произведении Ленин говорит о диктатуре пролетариата как о власти самих вооружённых рабочих:

Организуем крупное производство, исходя из того, что уже создано капитализмом, сами мы, рабочие, опираясь на свой рабочий опыт, создавая строжайшую, железную дисциплину, поддерживаемую государственной властью вооруженных рабочих, сведем государственных чиновников на роль простых исполнителей наших поручений, ответственных, сменяемых, скромно оплачиваемых «надсмотрщиков и бухгалтеров» (конечно, с техниками всех сортов, видов и степеней) — вот наша, пролетарская задача…

А мы пойдем на раскол с этими изменниками социализму и будем бороться за разрушение всей старой государственной машины, так чтобы сам вооруженный пролетариат был правительством.

В том же произведении Ленин говорит, что диктатура пролетариата опирается непосредственно на вооружённую силу масс, то есть, по видимому, не на армию и полицию, так называемые им «особые отряды вооружённых людей», а на самих вооружённых граждан, на «самодействующую вооружённую организацию населения»:

Учение о классовой борьбе, примененное Марксом к вопросу о государстве и о социалистической революции, ведет необходимо к признанию политического господства пролетариата, его диктатуры, то есть власти, не разделяемой ни с кем и опирающейся непосредственно на вооруженную силу масс.

Полная выборность и сменяемость всех должностных лицПравить

Комментируя отрывки из произведений Маркса и Энгельса об опыте Парижской коммуны, Ленин многократно высказывается в пользу выборности всех должностных лиц на основе всеобщего избирательного права и, притом, за возможность избирателей в любой момент смещать с должности и переизбирать выбранных ими лиц:

Энгельс подчеркивает еще и еще раз, что не только в монархии, но и в демократической республике государство остается государством, то есть сохраняет свою основную отличительную черту: превращать должностных лиц, «слуг общества», органы его в господ над ним.

«Против этого, неизбежного во всех существовавших до сих пор государствах, превращения государства и органов государства из слуг общества в господ над обществом Коммуна применила два безошибочных средства. Во-первых, она назначала па все должности, по управлению, по суду, по народному просвещению, лиц, выбранных всеобщим избирательным правом, и притом ввела право отозвать этих выборных в любое время по решению их избирателей…».

В другом месте «Государства и революции» Ленин назвал выборность и сменяемость всех должностных лиц одной из особенностей политической системы Коммуны и диктатуры пролетариата вообще, делающих эту систему явлением «принципиально иного рода» о сравнению с демократией буржуазной республики:

Итак, разбитую государственную машину Коммуна заменила как будто бы «только» более полной демократией: уничтожение постоянной армии, полная выборность и сменяемость всех должностных лиц. Но на самом деле это «только» означает гигантскую замену одних учреждений учреждениями принципиально иного рода. Здесь наблюдается как раз один из случаев «превращения количества в качество»: демократия, проведенная с такой наибольшей полнотой и последовательностью, с какой это вообще мыслимо, превращается из буржуазной демократии в пролетарскую.

Оплата труда должностных лиц «заработной платой рабочего»Править

Вместе с выборностью и сменяемостью должностных лиц, Ленин, вслед за Марксом и Энгельсом, в «Государстве и революции» повсеместно указывает на введение в Парижской коммуне принципа оплаты труда должностных лиц «заработной платой рабочего», выступает за упразднение должностных привилегий в виде высокого жалованья:

«А во-вторых, она платила всем должностным лицам, как высшим, так и низшим, лишь такую плату, которую получали другие рабочие. Самое высокое жалованье, которое вообще платила Коммуна, было 6000 франков. Таким образом была создана надежная помеха погоне за местечками и карьеризму, даже и независимо от императивных мандатов депутатам в представительные учреждения, введенных Коммуной сверх того»…

Энгельс подходит здесь к той интересной грани, где последовательная демократия, с одной стороны, превращается в социализм, а с другой стороны, где она требует социализма. Ибо для уничтожения государства необходимо превращение функций государственной службы в такие простые операции контроля и учета, которые доступны, подсильны громадному большинству населения, а затем и всему населению поголовно. А полное устранение карьеризма требует, чтобы «почетное», хотя и бездоходное, местечко на государственной службе не могло служить мостиком для перепрыгиванья на высокодоходные должности в банках и в акционерных обществах, как это бывает постоянно во всех свободнейших капиталистических странах.

Исключение эксплуататоров из демократииПравить

В «Государстве и революции» озвучивается идея о том, что диктатура пролетариата требует «исключения из демократии» представителей эксплуататорского класса. Эта идея, вероятно, впоследствии нашла отражение в политической системе Советской России в виде явления лишенцев — граждан, лишённых права голоса из-за принадлежности к привилегированным слоям населения царской России.

Демократия для гигантского большинства народа и подавление силой, то есть исключение из демократии, эксплуататоров, угнетателей народа, — вот каково видоизменение демократии при переходе от капитализма к коммунизму.

Вопрос о диктатуре пролетариата в СССРПравить

Концепция диктатуры пролетариата через диктатуру партииПравить

Существует мнение, что диктатура пролетариата была осуществлена на практике в первоначальный период существования (или в весь период существования) СССР в виде власти коммунистической партии, осуществлявшей диктатуру от имени пролетариата, даже при том, что сам пролетариат от власти был отстранён. Среди марксистов-сторонников советского опыта распространена идея о том, что диктатура пролетариата выражается не в непосредственной власти пролетариата как общественного класса, а во власти «пролетарской партии», действующей в интересах пролетариата.

Концепция диктатуры пролетариата через власть СоветовПравить

И. В. Сталин, вслед за В. И. Лениным, придерживался иной точки зрения. Он заявлял, что в СССР существует реальная власть рабочих и крестьянских советов и что диктатура пролетариата в СССР существует именно постольку, поскольку существует власть советов, а не власть партии, и в своей работе «К вопросам ленинизма» писал о недопустимости отождествления власти партии с диктатурой пролетариата:

Но как можно ставить на этом основании знак равенства между диктатурой пролетариата и «диктатурой» партии, между советской системой и «диктатурой» партии? Ленин отождествлял систему Советов с диктатурой пролетариата, и он был прав, ибо Советы, наши Советы, являются организацией сплочения трудящихся масс вокруг пролетариата при руководстве партии. Но когда, где, в каком своем труде ставил знак равенства Ленин между «диктатурой» партии и диктатурой пролетариата, между «диктатурой» партии и системой Советов, как это делает теперь Зиновьев?

Мнение об отсутствии в СССР власти Советов и, таким образом, диктатуры пролетариатаПравить

Многие идеологи марксизма, при этом, ставили под сомнение существование в СССР самой власти рабочих советов. Нередко такое положение связывалось с узурпацией власти бюрократией. Так, сам Ленин в одном из своих выступлений ещё в 1921 году отметил, что созданное в России государство является «рабочим государством с бюрократическим извращением». Более того, говоря о нарушении в Советском государстве принципа оплаты труда госслужащих «заработной платой рабочего», который применялся в Парижской коммуне и на котором он настаивал в «Государстве и революции», Ленин называет прроисходящее «отходом от всякой пролетарской власти»:

Нам пришлось теперь прибегнуть к старому, буржуазному средству и согласиться на очень высокую оплату «услуг» крупнейших из буржуазных специалистов. <…> Ясно, что такая мера есть компромисс, отступление от принципов Парижской Коммуны и всякой пролетарской власти, требующих сведения жалований к уровню платы среднему рабочему…

Вслед за ним, сторонники Льва Троцкого и Левой оппозиции считают, что в течение примерно 1923−1929 годов власть в Советском Союзе захватила бюрократическая прослойка, которая отстранила от власти рабочий класс, на словах продолжая декларировать диктатуру пролетариата. По их мнению, вернуть себе власть пролетариат мог только через политическую революцию, которая должна свергнуть бюрократию, оставив нетронутым имеющийся в СССР социалистический базис. Таким образом они считали СССР рабочим государством без диктатуры пролетариата, то есть бюрократически деформированным.

Некоторые теоретики марксизма считают, что отсутствие власти советов и, таким образом, диктатуры пролетариата в СССР означает превращение Советской России в буржуазное государство. Роза Люксембург в своей книге «О социализме и русской революции» высказывает мнение о том, что вместо диктатуры пролетариата в РСФСР уже к 1918 году существовала буржуазная диктатура коммунистической партии «над пролетариатом»:

Итак, по сути — это хозяйничанье клики; правда, это диктатура, но не диктатура пролетариата, а диктатура горстки политиков, то есть диктатура в чисто буржуазном смысле".

Схожей точки зрения придерживались Антон Паннекук и сторонники коммунизма рабочих советов, Тони Клифф, а также теоретики и последователи анархо-коммунизма и анархо-синдикализма, критикующие СССР за упразднение власти советов, отход от демократии и самоуправления, также заявляя, что установление диктатуры партии означало переход в её руки прав управления национализированными предприятиями, продажи собственности и распоряжения прибылями, извлекаемыми из неё, то есть, фактически, основных правомочий собственника, что, с их точки зрения, фактически делало правящую коммунистическую партию (в иных формулировках — всю государственную бюрократию) коллективным капиталистом, владельцем большинства средств производства в СССР, эксплуатировавшим наёмный труд.

Вопрос периодизации диктатуры пролетариата в СССРПравить

 

Безальтернативный избирательный бюллетень в СССР: чтобы проголосовать, нужно вычеркнуть всех, кроме одного при том, что вариант только один.

Марксисты, придерживающиеся идеи о равнозначности диктатуры пролетариата и диктатуры пролетарской коммунистической партии, как правило, считают, что диктатура пролетариата в СССР существовала или с 1917 по 1953 годы (до смерти И. В. Сталина и изменения курса партии на XX съезде, после чего партия, по их мнению, перестаёт отражать интересы пролетариата и быть пролетарской), или с 1917 по 1985 годы (до начала Перестройки), или с 1917 по 1991 годы (весь период нахождения коммунистической партии у власти).

Коммунисты, считающие, что власть рабочих советов в Советской России была узурпирована бюрократией или коммунистической партией, также приводят разные датировки протекания этого процесса. Левые коммунисты, анархо-коммунисты и анархо-синдикалисты полагают, что процесс установления диктатуры партии происходил в 1917—1918 годах. Такую точку зрения, к примеру, высказывает российский историк анархических взглядов Александр Шубин. К этому они добавляют, что данный процесс вызывал повсеместное сопротивление рабочих и крестьян ещё во время Гражданской войны (см. Зелёное движение). В этот период, действительно, были распространены концепции «советов без большевиков», а также «вольных советов», противопоставлявшиеся давлению компартии на советы и имевшему место роспуску некоторых из них большевиками же.

Троцкисты считают, что во время Гражданской войны советы всё ещё находились у власти и обеспечивали диктатуру пролетариата, однако в течение 1920-х годов их власть была узурпирована бюрократией. Как правило, завершающим аккордом в отчуждении советов и рабочего класса от власти называется 1936 год — год принятия «Сталинской» Конституции СССР, которая, по замечаниям многих авторов, например, философа Михаила Попова, фактически убрала императивный мандат из советской политической системы. Действительно, с 1936 по 1959 годы не существовало порядка отзыва депутатов Верховного Совета СССР, а введённый впоследствии порядок отзыва был сложен для использования обычными избирателями и фактически не позволял отзывать депутатов без согласия действующего Президиума Верховного Совета, так как Президиум был наделён правом рассматривать и, соответственно, отклонять заявки о проведении голосования по вопросу отзыва депутата, что уже делало такой императивный мандат «неполным». Примерно в этот же период в СССР начинают практиковаться безальтернативные выборы.

Среди современных маоистов, считающих власть советов неотъемлемым условием диктатуры пролетариата, распространена точка зрения о том, что советы в СССР находились у власти до 1953-1956 годов, после чего власть была узурпирована «бюрократической» частью коммунистической партии с Н. С. Хрущёвым во главе. При этом установившуюся диктатуру коммунистической партии маоисты не считают диктатурой пролетариата, признают чаще всего буржуазной, а экономический строй позднего (после 1956 года) СССР — так или иначе капиталистическим.

«Диктатура пролетариата» и социал-демократияПравить

К концу XIX века между марксистами произошло размежевание по признаку отношения к революционным аспектам теории. Сторонники ревизионизма подвергли учение Маркса, возникшее в середине XIX века, «ревизии» на основании нового исторического опыта, накопленного за прошедшие с того времени годы. Наблюдая за практическим развитием капиталистических отношений, ревизионисты делали такие выводы:

• ставили под сомнение, как недоказанный, тезис Маркса о неизбежности социализма как более высокой степени развития общества;
• отрицали факт растущей нищеты пролетариата по мере развития капиталистических отношений и обострения в связи с этим классовой борьбы, утверждая, что практика показала обратное: имущественная пропасть между капиталистами и пролетариями уничтожается, а классовые противоречия притупляются;
• безусловно отвергалась теория о «диктатуре пролетариата», так как насильственный переворот становится бессмысленным, а социализм должен зародиться внутри демократического буржуазного общества и «мирно врасти» в него путём социальных реформ.

После I Мировой войны социал-демократами стали называть себя только представители реформистского направления (см. Бернштейн и Каутский). Левое (радикальное, революционное) крыло социал-демократии стало основой коммунистического движения. Социал-демократы указывали на то, что по мере развития капиталистических отношений пролетариат завоёвывает всё больше экономических и политических свобод. Из этого делался вывод, что только при условии соблюдения демократии, а не её уничтожении, возможно завоевание пролетариатом господства, и что эта же демократия сделает невозможной «диктатуру буржуазии». Однако подобные построения остались на теоретическом уровне. На практике ни в одной стране мира до 1917 года пролетариат не получил власть ни насильственным, ни парламентским путём.

Когда стали известны практические формы воплощения «диктатуры пролетариата» в Советской России, социал-демократия подвергла эти формы и большевистское руководство жёсткой критике. Уже в конце 1918 года в Вене вышла работа германского социал-демократа Карла Каутского «Die Diktatur des Proletariats», в которой он высказал мысли о том, что Маркс, рассуждая о «диктатуре пролетариата» вскользь и единожды, имел в виду «не „форму правления“, исключающую демократию, а состояние, именно: „состояние господства“», и что идеи революций и пролетарской диктатуры — продукт эпохи примитивного состояния рабочего движения, что пролетариат может освободить себя, лишь став большинством нации и достигнув в условиях «буржуазной демократии» достаточной зрелости и цивилизованности. Иными словами, Каутский отрицал необходимость в «диктатуре пролетариата» и утверждал, что в определённых обстоятельствах переход от капитализма к социализму возможен мирным, то есть демократическим, путём, ссылаясь на то, что так же высказывался Маркс в 1872 году касательно пролетариата Великобритании и США.

Тезисы Каутского подверглись критике со стороны Ленина в его памфлете «Пролетарская революция и ренегат Каутский», в котором он обвинил Каутского в оппортунизме. Ленин, полагал: «в капиталистическом обществе, при сколько-нибудь серьёзном обострении заложенной в основе его классовой борьбы, не может быть ничего среднего, кроме диктатуры буржуазии или диктатуры пролетариата», что «революционная диктатура пролетариата есть власть…не связанная никакими законами», а «марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата». В III Интернационал, организуемый большевиками, согласно одному из условий приёма, могли входить лишь те партии, которые признавали верность теории о «диктатуре пролетариата».

Не менее категорично-отрицательно оценивали диктатуру пролетариата и некоторые российские социал-демократы. Так, глава Временного правительства Северной области и революционер Николай Чайковский в «Декларации главы Архангельской области», написанной с «социал-демократических позиций» и изданной в феврале 1919 г., писал о созданной большевиками политической системе: «… Что же касается диктатуры пролетариата, то это только знамя. В сущности же это — диктатура кучки фанатиков…»

«Диктатура пролетариата» и коммунизмПравить

Теоретическое определениеПравить

Отрицая существования иных переходных форм от капитализма к коммунизму, партия большевиков была готова начать революцию, сопровождаемую насилием и гражданской войной.

До прихода к власти, в работе «Государство и революция» (август-сентябрь 1917 года), Владимир Ленин определял диктатуру пролетариата, как «не ограниченное законом и опирающееся на насилие господство пролетариата над буржуазией, пользующееся сочувствием и поддержкой трудящихся и эксплуатируемых масс». Но в 1918 году, уже после получения практического опыта управления Россией, Ленин уточнил термин, добавив в него определение «революционная» («революционная диктатура пролетариата, как власть, завоёванная и поддерживаемая насилием пролетариата над буржуазией, не связанная никакими законами». В дальнейшем («Детская болезнь «левизны» в коммунизме», 1920 год) Ленин развил понимание диктатуры пролетариата следующим образом:

Уничтожить классы значит не только прогнать помещиков и капиталистов — это мы сравнительно легко сделали — это значит также уничтожить мелких товаропроизводителей, а их нельзя прогнать, их нельзя подавить, с ними надо ужиться, их можно (и должно) переделать, перевоспитать только очень длительной, медленной, осторожной организаторской работой… Диктатура пролетариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества.

— Ленин В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. — Полн. собр. соч.. — М.: Издательство политической литературы, 1967. — Т. 41. — С. 27. — 695 с.

Формулируя определение ленинизма, И. В. Сталин охарактеризовал его как «теорию и тактику пролетарской революции вообще, теорию и тактику диктатуры пролетариата в особенности». В 1925 году в речи перед слушателями Свердловского университета развил ленинское определение диктатуры пролетариата следующим образом:

Неправы товарищи, утверждающие, что понятие диктатуры пролетариата исчерпывается понятием насилия. Диктатура пролетариата есть не только насилие, но и руководство трудящимися массами непролетарских классов, но и строительство социалистического хозяйства, высшего по типу, чем хозяйство капиталистическое, с большей производительностью труда, чем хозяйство капиталистическое. Диктатура пролетариата есть:

1) неограниченное законом насилие в отношении капиталистов и помещиков, 2) руководство пролетариата в отношении крестьянства, 3) строительство социализма в отношении всего общества. Ни одна из этих трёх сторон диктатуры не может быть исключена без риска исказить понятие диктатуры пролетариата. Только все эти три стороны, взятые вместе, дают нам полное и законченное понятие диктатуры пролетариата.

— Сталин И. В. Вопросы и ответы. Речь в Свердловском университете 9 июня 1925 г.

Накануне принятия новой Конституции, в 1936 году Сталин констатировал изменение классовой структуры СССР. В связи с этим он, с одной стороны, указал на неприемлемость адресации термина «пролетариат» к рабочему классу СССР, а с другой — дважды акцентировал взаимозаменяемость терминов «диктатура» и способ «государственного руководства обществом»:

Буржуазные конституции молчаливо исходят из предпосылки о том, что … государственное руководство обществом (диктатура) должно принадлежать буржуазии…

…проект новой Конституции СССР исходит из того, что … государственное руководство обществом (диктатура) принадлежит рабочему классу как передовому классу общества.

— Сталин И. В. О проекте Конституции Союза ССР

Практическое осуществлениеПравить

После захвата власти большевики ликвидировали старый государственный аппарат и начали последовательно уничтожать и преобразовывать экономическую основу буржуазного класса, для «подрыва господства, авторитета, влияния буржуазии». Были национализированы все банки, распущена армия, которая заменялась «вооружением трудящихся», вся земля объявлялась «общенародным достоянием», все «леса, недра и воды общегосударственного значения, а равно и весь живой и мёртвый инвентарь, образцовые поместья и сельско-хозяйственные предприятия» национализировались, все «фабрики, заводы, рудники, железные дороги, прочие средства производства» переходили в собственность Советской Рабоче-Крестьянской Республики. Советская власть аннулировала все займы, заключённые старой властью.

Для лишения буржуазии возможности агитации и «уничтожении зависимости печати от капитала» все типографии передавались в руки рабочего класса. Все пригодные для проведения собраний помещения отбирались у их владельцев и передавались «в распоряжение рабочего класса и крестьянской бедноты».

Владимир Ленин полагал, что диктатура пролетариата необходима для подавления «бешеного сопротивления буржуазии». Считалось, что диктатура пролетариата обрела практическую форму в виде власти Советов.

По основному закону РСФСР 1918 года, права избирать и быть избранными в советы (основное право, дающее возможность гражданам принимать участие в управлении государством) лишались следующие категории лиц:

65. Не избирают и не могут быть избранными…:

а) лица, прибегающие к наёмному труду с целью извлечения прибыли;

б) лица, живущие на нетрудовой доход, как-то проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т. п.;

в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники;

г) монахи и духовные служители церквей и религиозных культов;

д) служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также члены царствовавшего в России дома;

е) лица, признанные в установленном порядке душевнобольными или умалишёнными, а равно лица, состоящие под опекой:

ж) лица, осуждённые за корыстные и порочащие преступления на срок, установленный законом или судебным приговором.

— Конституция РСФСР 1918-го года. Раздел четвертый. Активное и пассивное избирательное право

Таким образом по первой Конституции РСФСР существовала категория лишенцев. При этом сами выборы в высший орган власти — «Всероссийский Съезд Советов» — оставались, как и в царской России, непрямыми и неравными: корпус его депутатов избирался из представителей городских советов «по расчёту 1 депутат на 25.000 избирателей, и представителей губернских Съездов Советов, по расчету 1 депутат на 125.000 жителей». То есть городской пролетариат получал преимущество перед сельским населением, имеющим право голоса.

Параграф 23 Конституции РСФСР гласил:

Руководствуясь интересами рабочего класса в целом, Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые пользуются ими в ущерб интересам социалистической революции.

— Конституция РСФСР 1918-го года. Раздел второй. Общие положения

Согласно данным ЦСУ СССР, к буржуазным классам в 1913 году относилось 16,3 % от общей численности населения Российской империи, однако, на практике, в крупных промышленных и торговых центрах процент населения, подпадающего под п. 65 конституции, был значительно выше. Например, в Одессе, крупном коммерческом центре бывшей Российской империи, на выборах в городской совет в 1920 году до 30 % горожан оказались лишёнными права голоса.

В условиях экономической разрухи и роста преступности вводилась всеобщая трудовая повинность — «не трудящийся да не ест». После принятия конституции, закрепившей в виде основного закона лозунг «Кто не работает, тот не ест», был издан декрет «О трудовых книжках» (октябрь 1918 года). По этому декрету, все лица, подпадающие под статью 65 конституции (то есть те, кто был лишён всех прав), обязаны были получить «трудовые книжки». В них не реже одного раза в месяц должны были заноситься данные о выполнении возложенных на них «общественных работ и повинностей» (расчистка улиц от снега, заготовка дров и тому подобное).

Те, кто не был занят общественным трудом, обязаны были отмечаться один раз в неделю в милиции. Этим лицам было запрещено перемещаться по стране без этой книжки и, самое главное, без предъявления трудовой книжки с отметкой о произведённых работах невозможно было получить продовольственные карточки, что в условиях военного коммунизма было равносильно голодной смерти. Продовольственные и иные карточки, являвшиеся исключительным способом получения жизненных припасов для горожан, ввиду полного запрета свободной торговли, так же выдавались гражданам в зависимости от их социальной принадлежности. Так, в 1919 году в Петрограде насчитывалось 33 вида карточек, каждую из которых необходимо было ежемесячно обновлять — хлебные, молочные, обувные и так далее. Население было разбито на три категории: к первой относились рабочие, ко второй — служащие, к третьей — все те, кто по конституции был лишён всех прав. Размер пайка у первой категории был вчетверо больше, чем у третьей.

Для экономического уничтожения буржуазии все состоятельные классы были обложены единовременным «чрезвычайным налогом» — разовой контрибуцией в размере 10 миллиардов рублей. В счёт налога изымались деньги, ценности, предметы искусства.

Созданная Чрезвычайная комиссия наделялась правом внесудебных приговоров. ЧК сосредоточила в своих руках арест, следствие, вынесение приговора и его исполнение. Во время периода красного террора советское государство считало допустимым брать заложников из лиц, лишённых прав. Заложничество приняло большие масштабы. Даже в 1927 году, уже много позднее окончания гражданской войны, советская власть продолжала казнить заложников «именем диктатуры пролетариата». Сталин, отвечая на протесты западных социал-демократов по этому поводу, писал:

Что касается расстрела двадцати «сиятельных», то пусть знают враги СССР, враги внутренние, так же как и враги внешние, что пролетарская диктатура в СССР живёт и рука её тверда.

— «Правда» от 26 июня 1927 года

Профессор Д. И. Чесноков в своём труде «Исторический материализм» (М.: Мысль, 1964) отмечал: «Догматики и сектанты, распространяющие период диктатуры пролетариата на весь период социализма, по существу разделяют ошибочное положение Сталина об обострении классовой борьбы при социализме».

Законодательное закреплениеПравить

Советское государство официально именовало себя «диктатурой пролетариата» после Октябрьской революции 1917 года. Первая конституция Советской России, принятая в июле 1918 года и названная «конституцией переходного момента», провозглашала своей основной задачей «установление диктатуры городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства в виде мощной Всероссийской Советской власти в целях полного подавления буржуазии…»

Первая конституция СССР, принятая в 1924 году, называла образовавшееся союзное государство «диктатурой пролетариата». Тем не менее, Конституция 1936 года (так называемая «Сталинская конституция») провозгласила, что в СССР социализм победил и в основном построен. Это означало, что в стране официально уничтожена частная собственность на средства производства и эксплуататорские классы, а значит исчез и сам пролетариат, как класс эксплуатируемых и, следовательно, его диктатура, с помощью которой пролетариат удержал власть, — уже пройденный этап. Заявлялось, что в стране в основном победили социалистические производственные отношения, экономической основой провозглашалась плановая социалистическая система хозяйства, опирающаяся на социалистическую собственность в двух её формах — государственную и колхозно-кооперативную. При этом СССР продолжал официально оставаться государством диктатуры пролетариата.

Советское государство официально описывало себя с помощью концепции диктатуры пролетариата вплоть до XXII съезда КПСС (1961 год). На XXII съезде было провозглашено и внесено в программу партии, что в результате завершения строительства социализма диктатура пролетариата в СССР выполнила свою историческую роль и с точки зрения внутреннего развития перестала быть необходимой. Была введена новая концепция общенародного государства (всенародной социалистической демократии), в которую, как предполагалось, превратилось советское государство. Таким образом концепция диктатуры пролетариата в СССР была отвергнута.

В дальнейшем Конституция 1977 года провозгласила, что в СССР утверждено «развитое социалистическое общество», в связи с чем определение СССР как государства диктатуры пролетариата было официально заменено на «общенародное государство», «ведущей силой которого выступает рабочий класс. Выполнив задачи диктатуры пролетариата, Советское государство стало общенародным». При этом отмечалось, что «возросла руководящая роль Коммунистической партии — авангарда всего народа».

Критика теории и практики диктатуры пролетариатаПравить

Марксистская концепция «диктатуры пролетариата» вызывала принципиальные возражения других левых теоретиков практически с момента своего обнародования. Так, Михаил Бакунин, — известный теоретик анархо-коллективизма, — начиная с 1860-х годов выступал против теории диктатуры пролетариата. Бакунин считал, что любая диктатура, даже революционная, таит в себе опасность авторитарного правления. Бакунин предупреждал:

Если взять самого пламенного революционера и дать ему абсолютную власть, то через год он будет хуже, чем сам Царь.

Оригинальный текст (англ.)[показатьскрыть]

If you took the most ardent revolutionary, vested him in absolute power, within a year he would be worse than the Tsar himself.

С точки зрения других левых критиков в марксизме отсутствовало понятие «партии нового типа». Учение марксизма-ленинизма о «партии нового типа» по сути свело диктатуру пролетариата к диктатуре революционной партии, контролирующей все стороны жизни общества, начиная с политики и экономики и кончая частной жизнью его членов. Видный теоретик социал-демократии Карл Каутский, говоря о диктатуре, установленной партией Ленина сразу после прихода к власти, писал: «…тот кто высказывается за диктатуру, а не за демократию, не смеет ссылаться на Маркса».

Каутский также указывал, что диктатура, как форма правления, неизбежно приводит к образованию слоя управляющих, которым и будет принадлежать вся власть. По мнению Каутского, в отсутствие демократии это неизбежно приведёт к подмене диктатуры пролетариата диктатурой над пролетариатом. Каутский писал:

…если мы говорим о диктатуре как о форме правления, мы не можем говорить о диктатуре класса, ибо […] класс может господствовать, а не управлять. Следовательно, если под диктатурой понимать […] форму правления, тогда можно говорить только о диктатуре одного лица или организации. Следовательно — не о диктатуре пролетариата, а диктатуре пролетарской партии. Но тогда […] пролетариат распадается на различные партии. Диктатура одной из них отнюдь уже не будет диктатурой пролетариата, но диктатурой одной части пролетариата над другой.

В сентябре 1918 года находясь в германской тюрьме Роза Люксембург написала статьи, изданные посмертно в 1922 году брошюрой под заглавием «Русская революция. Критическая оценка слабости», в которых предсказала, во что выльется подавление политических свобод ленинской «диктатурой пролетариата»:

С подавлением свободной политической жизни во всей стране жизнь и в Советах неизбежно всё более и более замирает. Без свободных выборов, без неограниченной свободы печати и собраний, без свободной борьбы мнений жизнь отмирает во всех общественных учреждениях, становится только подобием жизни, при котором только бюрократия остаётся действующим элементом… Господствует и управляет несколько десятков энергичных и опытных партийных руководителей. Среди них действительно руководит только дюжина наиболее выдающихся людей и только отборная часть рабочего класса время от времени собирается на собрания для того, чтобы аплодировать речам вождей и единогласно одобрять предлагаемые резолюции. Таким образом — это диктатура клики, несомненная диктатура, но не пролетариата, а кучки политиканов.

— Люксембург Р. Русская революция. Критическая оценка слабости. 1918

Исследователь советской политической системы Михаил Восленский указывал, что в окружении Ленина рабочих практически не было ни в годы подполья, ни после прихода к власти. Советским правительством руководили так называемые профессиональные революционеры, большинство из которых, как указывает Восленский, никогда не были рабочими. Анализируя практику управления в Советской России и СССР, Восленский заключает что диктатура действительно имела место, но это была диктатура не пролетариата, а класса управляющих, номенклатуры.

Эрнесто Че Гевара указывал, что диктатура пролетариата применяется в отношении не только разгромленного класса, но и в индивидуальном порядке в отношении отсталых, поражённых пороками капитализма представителей победившего класса, поскольку «Авангард идеологически более подготовлен по сравнению с массой, представление о новых ценностях которой ещё недостаточно полно».

Исследователи советской политической системы (Милован Джилас, Михаил Восленский и другие) высказывали мнение, что в СССР и в других социалистических странах под лозунгом диктатуры пролетариата над пролетариатом сформировался особый слой управляющих, узурпировавший властные полномочия — номенклатура. Этот слой, по мнению исследователей, стал новым эксплуататорским классом, в полном соответствии с предсказаниями оппонентов Маркса.

См. такжеПравить

• Бернштейн, Эдуард
• Отмирание государства

ПримечанияПравить

ЛитератураПравить

• Балибар Э. «Диктатура пролетариата». / Пер.: А. Репа, Д. Колесник, Л. Ивашкевич; Общ. ред. А. Репа. — Часопис соціальної критики contr.info, 2008. — 150 с.
• Диктатура пролетариата / Бурлацкий Ф. М. // Дебитор — Евкалипт. — М. : Советская энциклопедия, 1972. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 8).
• Восленский М. С. Номенклатура. — М.: «Захаров», 2005. — 640 с. — ISBN 5-8159-0499-6.
• Джилас М. «Новый класс» (1957)
• Каутский К. Диктатура Пролетариата = Die Diktatur des Proletariats (перевод Бобров Ф. А.). — 1-е. — Екатеринослав: «Наука», 1919.
• Ленин В. И. О демократии и диктатуре (Москва, 23. XII. 1918.) // газете «Правда» № 2. 03.01.1919 года.
• Ленин В. И. Пролетарская революция и ренегат Каутский. // Полное собрание сочинений. — М.: Издательство политической литературы, 1967. — Т. 37. — С. 104. — 748 с.
• Диктатура пролетариата // Научный коммунизм: Словарь / Александров В. В., Амвросов А. А., Ануфриев Е. А. и др.; Под ред. А. М. Румянцева. — 4‑е изд., доп. — М.: Политиздат, 1983. — 352 с.
• Новопашин Ю. С. Миф о диктатуре пролетариата // Вопросы истории : Журнал. — 2005. — № 1. — С. 41—50.

СсылкиПравить

• Dictatorship of the proletariat // Encyclopædia Britannica