Авраам бен Давид из Поскьера

О Рабад I и II, см. Рабад (значения).

Авраам бен-Давид из Поскьера, сокращённо Рабад III (др.-евр. ‏ראבד‎‏‎; ок. 1125 — 27 ноября 1198) — французский раввин-талмудист XII века , эпохи ришоним. Резко критиковал «Мишне Тора» его современника РАМБАМА (Маймонида).

Авраам бен Давид из Поскьера
фр. Abraham ben David de Posquières
Религия	иудаизм
Дата рождения	1120
Место рождения	Нарбон
Дата смерти	27 ноября 1198(1198-11-27)
Место смерти	Vauvert[d]
Страна	Франция
Дети	Исаак Слепой
Медиафайлы на Викискладе

Отец Исаака Слепого, неоплатоника и известного еврейского мистического мыслителя.

БиографияПравить

Родился в Провансе ок. 1125 г., учился в Люнеле, где жил некоторое время по окончании учения и приобрёл славу глубокого законоведа; затем, пробыв некоторое время в Монпелье, занял место главы раввинской школы в Ниме. Но главным центром деятельности Авраама был город Поскьер (Posquières; ныне Вовер^[en]), где его посетил около 1165 году путешественник Вениамин Тудельский, много рассказывающий о его богатстве и благотворительности, о сооружении им и содержании на свой счет обширного школьного здания и множества учащихся.

С целью вымогать деньги у богатого раввина, синьор Поскьера Эльзеар (Elzéar II de Posquières) заключил его в тюрьму (1172), где Авраам погиб бы, если бы в дело не вмешался друг евреев, каркассонский виконт Роже II, который изгнал Эльзеара. Выйдя из тюрьмы, Авраам снова предался просветительной деятельности в руководимой им школе, куда стекались ученики со всех сторон (среди них были прославившиеся впоследствии Исаак Koген Нарбоннский (Ytzhaq Ha-Kohen de Narbonne), Авраам Люнельский (Avraham HaYarhi), Меир Каркассонский (Meir de Carcassonne) и др.). Деятельный учитель, Авраам в то же время был и плодовитым писателем.

Авраам был склонен к мистицизму и вёл аскетическую жизнь, что, вероятно, впоследствии и дало повод считать его каббалистом. Он часто говорил о Святом Духе (Руах а-Кодеш רוח הקדש) или пророке Илии, открывавшем ему тайны Божества. Однако он не был врагом светской науки, и из его сочинений видно, что он занимался еврейской философией, а кое-где цитирует даже некоторые философские сочинения.

ТрудыПравить

Кроме ответов на сотни учёных запросов (респонсы отчасти сохранились в сборниках «Temim Deim», «Orchot Chajim» и «Schibbole ha-Leket»), он оставил комментарий на весь вавилонский Талмуд (напечатано несколько трактатов), на «Сифра» (напечатан в 1862 г.) и различные компендиумы раввинского законоведения. В ряд авторитетов первого ранга Авраама выдвинули его критические замечания на популярнейшие раввинские кодексы и компендиумы той эпохи: «Мишне Тора» РАМБАМА (Маймонида), «Галахот» Алфаси и «Маор» Зерахии Галеви.

В раввинской литературе его именуют «Баал Хассагот» (критик). Своими указаниями он вдохнул новую жизнь в изучение Талмуда, дал обильную пищу еврейскому уму, особенно в христианских странах, где меньше занимались языком и поэзией, светскими науками и философией, чем в странах арабской культуры.

Полемика с РАМБАМОМ (Маймонидом)Править

Наибольшей известностью пользуются его необычно резкие замечания насчёт «Мишне Тора» его современника Маймонида, вызвавшие обширную полемику. Цель РАМБАМА (Маймонида) — представить галаху в виде систематического свода окончательных выводов без указания источников и противоречий — представлялась Аврааму попыткой ликвидировать изучение Талмуда, первоисточника религиозной мысли и практики евреев, и заменить его непогрешимым кодексом. Этим объясняется резкий тон его замечаний о Маймониде вроде: «это — ошибка: ничего подобного нет»; «он спутал»; «это — детское рассуждение»; «всё, что он тут написал, вздор»; «написанное тут не имеет основания ни в Гемаре, ни в Тосефте, ни в здравом смысле, и, клянусь головой, если бы он не исполнил громадного труда по собиранию материала из Гемары, Иерушалми и Тосефты, я бы созвал против него всенародный собор из старейших и учёных, ибо он переиначил выражения и придал законам другой вид и другое содержание».

Ещё сильнее восстает Авраам против догматизации иудаизма, предпринятой Маймонидом, особенно там, где он аристотелевскую философию ставит в основание богословия. Маймонид объявляет, например, бестелесность Божества догматом иудаизма (по его формулировке, «кто представляет себе Бога телесным — вероотступник»), между тем в кругах мистически настроенных друзей Авраама признавалось то наивное антропоморфическое изображение Божества, которое встречается в талмудической агаде. Возражая Маймониду, Авраам замечает: «Почему обзывает он таких людей отступниками? Люди получше и достойнее его держались подобных взглядов, которым они находили поддержку в св. Писании и в неясностях агады».

Подобное же разногласие существует между этими двумя раввинскими авторитетами XII века (сам Маймонид называет Авраама «великим раввином Поскьерским») также в вопросах о будущей жизни и вечности мира; но высшей резкости критика Авраама достигает там, где Маймонид пытается ввести свои философские воззрения под прикрытием талмудических цитат. Например, библейский запрет чародейства Маймонид, вопреки Талмуду, не вполне свободному от суеверия, распространяет и на астрологию, и на всякого рода гадания, даже на такие, как рассказываемые в Библии об Элеазаре (Быт. 24:14) и Ионафане (1Цар. 14:8—10). Авраам замечает, что автор этого мнения достоин отлучения за оскорбление библейских лиц.